Ты останешьсябезнаказанным,
скрестишь руки на груди и почувствуешь оскомину от презрения...
Он говорил:
-- На вид онилюди. Но под оболочкой не осталось ничего человеческого.
Онимогутубить тебяпо-подлому, в спину, -- воры тожебывают опасны, --
взгляда в глаза они не выдержат.
Аберберытем временем занемогли враждой.Не той, что делит людей на
два лагеря, -- бестолковойвраждой каждого ко всем остальным: ведькаждый,
ктосъел свойприпас,мог своровать что-то у других. Они следилидруг за
другом, как собаки, что кружат вокруг лакомого куска. Равенство было для них
справедливостью, и воимя равенстваони начали убивать. Убивать того,кто
хоть чем-то был отличен от большинства.
-- Толпа,-- говорилотец, --ненавидитчеловека, потому что всегда
бестолковаирасползается во все стороны разом, уничтожая любое творческое
усилие.Плохо,если человек подавилтолпу.Ноэто ещене безысходность
рабства. Безысходное рабство там, где толпе дано право уничтожать человека.
Ивот во имя сомнительнойсправедливости кинжалывспарывалиживоты,
начиняяночь трупами.Аназаре эти трупы сваливали,словномусор,на
пустыре,откуда забирали ихнаши могильщики. Работы у них не убавлялось. И
мневспомнилисьотцовскиеслова:"Заставьихстроитьбашню,иони
почувствуют себябратьями. Но если хочешьувидетьих ненависть,брось им
маковое зерно".
Мы заметили,что берберы, пользуясь словами всереже и реже, отвыкают
от них.Когда мы с отцом шли мимо, берберы сиделис пустыми тупыми лицами,
смотрели и неузнавали. Иногда мыслышали глухоеворчанье и догадывались,
чтоприближаетсячаскормежки.Берберыбытовали,позабыв,чтозначит
гореватьихотеть,любитьиненавидеть. Они немылись,неуничтожали
паразитов.Пошли болезни, язвы. От поселения стал исходитьсмрад. Мой отец
опасался чумы. И вот что он сказал:
-- Я долженразбудитьангела, чтозадыхается под этим гноищем. Не их
почитаю я, но Господа, который и в них тоже...
XII
-- Вот одна из великих загадок человеческойдуши,-- сказалотец. --
Утратив главное,человекдаже неподозревает об утрате.Развезнаютоб
утрате жители оазиса, стерегущие своиприпасы?Откуда имзнать о ней, раз
припасы при них?
Напрежних местахдома,овцы, козы, горы, но они уже не царство.Не
ощущаясебячастичкойцарства,люди,самитогоне замечая,понемногу
ссыхаютсяипустеют, потомучто все вокруг обессмыслилось. Навзгляд все
осталось прежним,но бриллиант, если он никому не нужен, становится дешевой
стекляшкой. Твой ребенок, он больше не подарок царству, не драгоценность. Но
ты пока не знаешь об этом, ты держишь его на руках, а он тебе улыбается.
Никтоне заметил, что обеднел, потому что вобиходе у нас всетеже
вещи.
Нокаковобиходбриллианта?Для чегоон, еслинетпраздничного
торжества? Для чего дети,если несуществует царства имы не мечтаем, что
они станут воителями, князьями, зодчими? Если судьба их быть слабым комочком
плоти?
Людине знают, что царство вскармливает их, как мать младенца, что оно
питаетдушу,словноспящаягде-товдалиисловнобынесуществующая
возлюбленная. Но ты ее любишь, и благодаря твоей любвиобретает смыслвсе,
чтос тобойпроисходит. Ты неслышишь ее тихого дыхания, но благодаря ему
мир сделалсячудом. Князь шагаетпо росистой траве на рассвете, и, пока не
проснулись его землепашцы,царство бодрствует в его сердце. Ивотчто еще
загадочновчеловеке:онвотчаянии,еслиегоразлюбят,нокогда
разочаруется в царстве или разлюбит сам, незамечает,чтостал беднее. Он
думает:"Мнеказалось, что она куда красивее... или милее..." -- и уходит,
довольный собой, доверившись ветру случайности. Мир для него уже не чудо. Не
радует рассвет, он не возвращает емуобъятий любимой. Ночь больше не святая
святых любви и не плащ пастуха, какой была когда-то благодаря милому сонному
дыханию.Всепотускнело.Одеревенело:Ночеловекнедогадываетсяо
несчастье, не оплакивает утраченную полноту,он радуется свободе -- свободе
небытия.
Тот,вком умерлоцарство, похожна разлюбившего. "Моеусердие--
наваждение идиота!" -- восклицаетон. И прав. Потомучто видит вокруг коз,
овец, дома, горы. Царство было творением его влюбленного сердца.
Длячегоженщинекрасота,еслимужчиныне вдохновляютсяею?Чем
драгоценен бриллиант,если никто не жаждет им обладать?Где царство,если
никто ему не служит?
Влюбленныйвчудеснуюкартинухранитее всвоемсердце, живети
питается ею,какмладенец материнским молоком, она для него сутьи смысл,
полнота и пространство,краеугольныйкамень и возможность подняться ввысь.
Еслиотнять ее, влюбленный погибнет от недостаткавоздуха, словно дерево с
подсеченным корнем. Но когда картина вместе с человеком меркнет день за днем
сама по себе, человек не страдает, он сживается с серостью и не замечает ее.
Вотпочемунужнонеусыпноследить,чтобыв человекебодрствовало
великое, нужно его понуждать служить только значимому в себе.
Невещностьпитает,аузел,благодарякоторому дробный миробрел
целостность. Не алмаз, но желаниеим любоваться. Не песок, а любовь кнему
племени,рожденноговпустыне.Не словав книге,нолюбовь, поэзияи
Господня мудрость, запечатлевшиеся в словах.
Если я понуждаю вас к сотрудничеству, если, сотрудничая, вы становитесь
единым целым и целое, нуждаясь вкаждом, каждого обогащает, еслия замкнул
вас крепостьюмоейлюбви,токак высможетевоспротивитьсямнеине
возвыситься? Лицо прекрасноглубинным созвучиемчерт.