Они отягощали свою ненависть всяческими причинами,а ясмотрелине
помышлял лечить их тщетнымлекарствомсправедливости. Поиск справедливости
только укрепил бы весомостьпричин, подтвердив правоту одних и вину других.
Он укрепил бы озлобление наказанных и самодовольство оправданных. И вырыл бы
между ними пропасть. Мой отец был мудр, и вот какую историю я вспомнил.
Вдавниевременаотецзавоевалновыеземлии, не вполнедоверяя
жителям,оставилвпомощь губернаторуещеигенерала.Побывав в новых
провинциях, путешественники поспешили сообщить моему отцу:
-- В такой-то области, -- сказали они, -- генерал оскорбил губернатора.
Они больше не разговаривают.
Приехал путешественник из другой провинции:
-- Государь, губернатор возненавидел генерала. Приехали из третьей:
-- Государь, тебя умоляютразобрать великую тяжбу -- судятся генерал с
губернатором.
Поначалуотецвыслушивал причины ссор.И причины всегда были. Одного
обидели, и он решил отомстить.Другого постыдно предали. Былинеразрешимые
споры,быликражииоскорбления.Иразумеется, всегдабылиправыеи
виноватые. Но пересуды и россказни утомили моего отца.
-- У меня есть дела поважнее, -- сказал он, -- мне недосуг разбирать их
дурацкие ссоры.Онивспыхивают во всех концах страны, всякийразновые и
всегдаодинаковые. Каким чудомя ухитрилсянабратьстолькогенералови
губернаторов, которые не могут ужиться друг с другом?
Когдау тебя падает скот, не копайся в падали, отыскиваяпричину зла,
-- сожги хлев.
Отец позвал к себе гонца:
-- Я не определил права генерала и права губернатора. Они не знают, кто
из них возглавляетторжества. Они ревнуют друг друга. Плечом к плечу идут к
столу,ново главе садитсялиботот, кто толще,либо тот,кто умнее, а
второйегоненавидит.Иклянетсябытьвследующийразпроворнее,
поторопиться и усесться первым.Конечно, потом они будутсманиватьдруг у
друга жен, красть овец ибраниться. Оникупаются в грязных сплетнях,а им
кажется, доискиваются до истины. Но я не вслушиваюсь в бестолковый шум.
Если хочешь, чтобы онилюбили другдруга, небросай им зерна власти,
которое пришлось бы делить. Пусть один служит другому, а другой-- царству.
Тогда они будут помогать друг другу и строить вместе.
Отец жестоконаказал губернаторов и генералов загвалтбессмысленных
ссор.
--Царствунетделадовашихраспрей!-- сказалимотец. --Я
приказываю генералу подчиняться губернатору. С губернатора взыщу за неумение
приказывать, с генерала за неумение повиноваться. И обоим советую замолчать.
Вовсехконцахстраныначалисьпримирения.Вернулисьпохищенные
верблюды.Неверных жен простили иоправдали. Оскорбления извинили. Похвалы
начальника радовали подчиненного, и жизнь унегостала намного приятнее.
Оскорбления извинили. Похвалы
начальника радовали подчиненного, и жизнь унегостала намного приятнее. А
начальникарадовалавласть,исвоейвластьюон возвышалподчиненного:
пропускал его вперед и сажал во главе стола на торжествах.
--Дело не в чьей-тоглупости, -- говорилотец.--Делов словах,
которые передают пустяки, не достойные внимания. Приучи себя не вслушиваться
вветер слов и не вникай в рассуждения, которыми обманывают себя люди. Будь
проницателен. Ненависть совсем не бессмысленна. Пока каждый каменьне встал
наместо, храманет. Но когдавсе камни на месте и служатхраму, значимы
только тишина и молитва. И к чему тогда вспоминать о камнях?
Вот яи не обратил внимания на трудности моих генералов. А они просили
менявникнуть в проступкилюдей, отыскать причину ихразногласий, навести
порядок.Ноя с молчаливой любовьюобошел мой лагерь и еще раз посмотрел,
как они ненавидят друг друга. Потом закрыл дверь и стал молиться Господу:
--Господи!Они враждуют, потомучто не строятбольше царства. Я не
обманываюсь, думая, что царство не строится больше оттого, что они принялись
враждовать.Научи меня,Господи,какойдолжнабытьбашня,чтобыони,
несмотря навсе свои несогласия, захотели потратитьсебянанее.Башня,
котораянуждалась бывкаждомизнихи каждогобынасытила,понудив
достигнуть предела своих возможностей и обогатив ощущением величия.
Я -- дурной пастух, у меня короткий плащ,и я не умею сплотить их так,
чтобывсе они укрылисьего полой.Они ненавидятдругдруга, оттогочто
замерзли.Ненависть -- всегда неудовлетворенность. Увсякой ненависти есть
глубинный смысл, но она его прячет. Былинки во вражде между собой и иссушают
друг друга.Дерево, растя каждую из ветвей,становитсямощнее.Даймне,
Господи, край Твоего плаща, чтобы укрыть им воина и землепашца, ученого мужа
и просто мужа -- и жену -- и плачущего младенца -- всех, всех до единого.
Речь зашла и о добродетели.Мои генералы, дотошные и недалекие, пришли
ко мне поговорить о ней.
-- Все наши беды, --сказали они, -- оттого, что люди развратились. Их
пороки разваливаютцарство. Нужно устрожить законы,ужесточитьнаказания.
Нужно рубить головы тем, кто провинился.
А я? Я размышлял:
--Может, ивпрямь пора рубить головы. Нодобродетельвсегда только
следствие.Испорченность моегонародаговоритопорчецарства, которое
требуетдлясебялюдейподстать.Здоровоецарствопитаетвлюдях
благородство.
И я вспомнил, что говорил мне отец:
--Добродетель--небеспорочность,она-- поощрениевчеловеке
человеческого.Вотя решилвыстроитьгородисобралвсехподонкови
проходимцев,чтобыониоблагородилисьблагодарядовериюиощущению
собственной силы.Яодарил ихупоением, непохожим на бедноеупоение от
краж, взломов инасилий.