Я
простил моих воинов.
Я понял: гусеница, приготовивкокон, умирает. Дожив до семян, засыхает
цветок.Ктобыниперерождался,он мучаетсятоскойиотчаянием. Ведь
нежданно он сделался ненужным. Кто бы ни перерождался, он -- тоска о былом и
могила. Мойлагерь приготовилсяк перерождению. Он износилбылое царство,
которое никтонесумелбыомолодить.Нельзявылечить гусеницу, цветок,
ребенка.Ребенокпереродился,но,желаябытьпо-прежнемусчастливым,
требует, чтобыего вернуливдетство, вернули занимательность наскучившим
играм,сладость-- материнским поцелуям, вкус -- молоку.Ноигры скучны,
материнские поцелуидосаждают, молоко отвратительно,и подросток тоскует и
мучается.Износивбылое царство,люди, сами тогонеподозревая, требуют
нового.Ребенок,ставмужчиной,вырос изматеринскихобъятийибудет
страдать от неприкаянности до тех пор, пока не найдет себе жену. Только жена
вновь примирит его с самим собой и даст покой. Но кто в силах показать людям
новоецарство? Кто из дробности мира может мощью своего гения создать новую
картину и заставить людей всмотреться в нее? Всмотреться и полюбить? Нет, не
логик, ахудожник,ваятель.Ваятелюненужнысловесныеухищрения,он
наделяет камень силой будить любовь.
XIX
Я позвал к себе зодчих и сказал:
--Вы в ответе забудущий город, --не за душу -- за лицои улыбку.
Постарайтесьрасселить людей как можнолучше. Городдолженбыть удобным,
чтобы силы в нем не тратилисьпонапрасну. Ноимейте ввиду иникогдане
забывайтеразницы между существенными насущным. Хлеб --насущен, человек
долженбытьнакормлен:голодный--недочеловек,он теряетспособность
думать.Но любовь,смыслжизни иблизость к Богуважнеехлеба. Мнене
интереснодостоинствопищи. Меня незаботит, будетли человексчастлив,
благополучен и удобно устроен.
Меня заботит,какой человек будетсчастлив,благополучени устроен.
Лавочнику распухшему от безмятежнойжизни, япредпочитаю номада, он всегда
бежит по следам ветра, и служение такому просторному Богу совершенствует его
день отодня. Боготказал в величиилавочнику и дал его номаду, поэтому я
отправляю мой народ в пустыню. В человеке ялюблю свет. Толщина свечименя
не волнует. Пламя скажет мне, хороша ли свеча.
Но я не считаю, что принц хуже грузчика, генерал -- сержанта, начальник
-- подчиненного только потому, что они богаты. Живущие за каменной стеной не
кажутся мне хуже тех,ктопостроилдля себяземляной вал. Яне разрушаю
иерархическую лестницу, которая позволяет человекуподниматься всевышеи
выше. Ноникогда не спутаю цель и средство, храм и ступени к нему. Лестница
необходимадляхрама,иначеонбудетпуст.Нозначимтолькохрам.
Необходимо; чтобы каждыйжил и укаждогобыла возможность подниматься все
выше. Однако жизнь -- только ступени, ведущие к человеку.
Необходимо; чтобы каждыйжил и укаждогобыла возможность подниматься все
выше. Однако жизнь -- только ступени, ведущие к человеку. Храмом будет душа,
которую я создам в человеке, душа и есть самое главное.
Я запрещаю вам заниматься насущным, считать его своей целью. Да, дворцу
нужна кухня, но значим только дворец, а кухня его обслуживает. Вот ясозвал
вас и спросил:
-- Зодчие! Что главное в вашей работе?
Вы стояли передо мной и молчали. Наконец вы ответили:
-- Мы служим людям. Даем им кров.
Такслужат скоту, строя емухлев,привязываяв стойле. Да, конечно,
стены нужнычеловеку,он должен быть укрыт,чтобы статьсеменем. Ноему
нужен и Млечный Путь, и морской простор, хотяни звезды, ни мореникак ему
не служат.Ночтоэтозначит -- служить? Явидел,какдолгои тяжело
взбирались людина гору, обдираликоленииладони, изнуряли себя тяготой
подъема, торопясь встретить рассвет на вершине и утолитьсвою жажду голубой
глубиной долины, как утоляют ее водой долгожданного озера. Они садились, они
смотрели, они дышали полной грудью. В сердце у них билась радость, они нашли
лекарство против усталости от жизни.
Я видел, как стремили люди медленный шаг своих караванов к морю, потому
что оно им было нужно. Они стояли навысоком берегу, оглядывая сгустившийся
простор, таящий в своих глубинах тишину, кораллы и водоросли, вдыхали горечь
соли илюбовалисьбесполезным зрелищем, ведьморяссобойнеунесешь.
Любовались,и сердца их высвобождались израбствабудничности.Может,с
отвращениемитоской,какна решетки тюрьмы,смотрелиониначайник,
кухонную утварь,недовольную жену, -- на пеленуобыденности, которая может
бытьлюбимойкартиной,таящей сокровенную сутьмира, апорой становится
саваном, связывает по рукам и ногам, не дает вздохнуть.
Они запасались простором и приносили вдомпокойисчастье, которым
надышались.Дом становилсядругимоттого, что где-тоголубела долинана
восходесолнца, где-то плескалось море.Все тянетсякбольшему, чемоно
само. Все хочет стать дорогой в неведомый мир, окном в него.
Так чтонеговорите, чтослужите людям, когда складываетекирпичные
стены. Если люди невидели звезд и в вашей власти выстроить для них Млечный
Путьснебывалымипролетами иарками,потративна строительствоцелое
состояние, неужели вы сочтете, что выбросили деньги на ветер?
Еще и ещераз повторяювам: есливы построили храм--бесполезный,
потомучтоон неслужит длястряпни, отдыха, заседаний именитых граждан,
храненияводы,а толькорастит вчеловеке душу, умиротворяетстрастии
помогает времени вынашивать зрелость,если храмэтот похож на сердце,где
царитбезмятежныйпокой,растворениечувствисправедливостьбез
обездоленности, есливэтомхраме болезнетворныеязвы становятсяБожьим
даром имолитвой,асмерть -- тихойпристаньюсреди безбурныхвод,--
неужели вы сочтете, что усилия ваши пропали даром?
Еслитывсилах хотьизредкапривечатьтех,чьирукипокрылись
кровавымимозолями, кто,нещадя себя, натягивалвбурю паруса, ктоот
соленойласкиморя превратился в кровоточащую рану, -- привечать вмирных
водах гавани, где остановилосьдвижение,время, ратоборство,гдемерцает
водная гладь, чутьпримятаяприбытиембольшого корабля, неужели итут ты
сочтешь"своитруды бесполезными? А каксладостна для усталыхтихая вода
залива после мятущейся гривы морских бурунов.