Он поднял ееинесет, словноохапку роз,аона безсил,без
сознания, усыпленная стальной молнией, улыбается, отдыхаяна крылатом плече
смерти, но несет он ее к поляне, где собрались те, кто могут ее исцелить.
Задремавшеечудо,янаполнютебясвоейжизнью,япростилсяс
суетностью, вспышками гнева, гордыней и притязаниями, свойственными людям; с
радостями,которые выпали на мою долю, с горестями, которые меня мучили, --
есть только ты, которой становлюсь я;и, покаянесу тебяк целителям на
поляне, я превращаюсь всияние глаз, в прядь волос, упавшуюна чистый лоб,
тыпоправишься, и янаучу тебямолиться, чтобы совершенство душипомогло
тебе выпрямиться, словно стебель цветка с прочными корнями...
Я больше моеготела, онотреснуло, как скорлупа перезрелого ореха. Не
спеша спускаюсь я с моей горы, и плащом за мной тянутся склоныиполяныс
разбросанными тамисям золотыми звездочками -- огонькамимоихдомов.Я
клонюсь под тяжестью моих даров, словно дерево.
Спящий народ мой, благословляю тебя -- спи.
Пусть помедлит солнце лишать тебя ласкового крова ночи! Пусть мой город
как следует выспится перед тем, как расправить пчелиные крылья и приняться с
зарейзаработу.Пусть те, когопостигло вчера гореикому Господь дал
сейчасотсрочку, не спешатвернуться к трауру, нищете, смертному приговору
или смертельной болезни.Пусть помедлят они нагрудиГоспода, прощенные и
обогретые.
Я тебе охрана.
Я не сплю, так поспи еще ты, мой народ.
XLVI
Сердцу моемутак тяжелоот тяжести мира,словно явзялего весь на
себя.Я стою один,оперевшисьспиной на моедерево,я скрестил на груди
руки, чувствуя холод ночного ветра, и как заложников принимаю тех,кто ищет
с моей помощью утраченный смысл своейжизни, своев ней место. Нет места у
той, что была только матерью и потеряла ребенка. Она стоит перед бездной как
никому не нужное прошлое.Она былалесом лиан,обвивая цветущее дерево, и
вот дерева больше нет. "Куда деть мне нежность? -- думает она.-- И молоко,
когда оно прибывает?.."
Нет местаупрокаженного,медленным огнемтлеетв немболезнь, он
обречен людьми на изгойство,он не знает, зачем ему желания сердца, которые
просыпаются у него вгруди. Нет места у твоего друга,он узнал,что болен
раком,аунего множествоработв начале,им нужны десятилетия,чтобы
осуществиться, --он похожнадерево, оно терпеливо тянулокорни, иони
дотянулисьдо пустоты,висят над бездной. Чтоделатьхозяину--у него
сгорели амбары? Чеканщику потерявшему правую руку? Человеку, который ослеп?
На сердце у меня тяжесть всех, кому не на кого опереться. Того, от кого
отвернулись близкие, и того, кто самот них отвернулся. Того,кто мучается
на смертном ложеи со стоном ворочается с боку набок тело его бесполезнее
сломанной повозки, он призывает смерть, а она не идет за ним. Он кричит: "За
что же, Господи? За что?!"
Всеони-- солдатыразбитой армии.
Он кричит: "За
что же, Господи? За что?!"
Всеони-- солдатыразбитой армии. Но я соберу их и помогуодержать
победу.Нет разбитых армий, каждая побеждает, но по-своему. Ведьвкаждом
продолжаетсвойпутьжизнь.Цветоквянет,оставляясемечко,сгнивает
семечко, пуская росток, и из каждой треснувшей куколки показываются крылья.
Да, все вы -- земля, пища и повозки прекрасного шествия Господа!
XLVII
Я спросил: "Не стыдно ливам своей ненависти, гнева,распрь, ссор? Не
сжимайтекулаков из-за пролитой вчера крови, благодаряейв васродилось
что-то новое,ребенокрассасывает докровавыхтрещинматеринскую грудь,
бабочкаплатитза крылья обломками куколки. Чемвыобогатитесь, ратуя за
вчерашний день? Онотошел,нет внем ни истины, ни подлинности. Опыт учит
меня,что палачижертва --любовники первого кровавого часа любви. Плод
будущего рождается от них обоих. И плод этот значимей тех, ктоего породил.
В немонипримиряютсядругсдругом до тогодня, когда новое поколение
проживет свой кровавый час любви.
Да,роды болезненны, человекстрадаетимучается.Но вот отпустила
боль, и сталорадостно. Человек обретает себя в народившемся. Знаете, когда
каждогоизвасукрывает ночь и вы засыпаете, вывсе так похожидругна
друга. Все, все,и тот тоже, кто спит в тюрьме с доской смертника на груди,
и он тоже ничуть не отличается от всех остальных. Важно одно -- отдатьсебя
своей любви. Язык, он не подпустит меня ксути, поэтому я прощу всех убийц.
Этотубилиз любвиксвоему гнезду,ибоне жалеютжизнитолькоради
любимого. И другой убил из любви к своему гнезду. Постарайтесь понять это --
это главное-- инесчитайте заблуждением ценности, отличные от ваших. Не
считайте истинойто,что,повашемумнению, безошибочно.Мы вовласти
очевидности, и тебе, например, очевидна необходимость подниматься вот на эту
гору, но помни:твойсосед тоже вовласти очевидности, когдастарательно
карабкаетсяна свою. Очевиднаядля тебя необходимость лишилатебяснаи
заставилавскочитьраньшевсехсоседа.Очевидноедлявасразное,но
настоятельность очевидного одинакова и для тебя, и для него.
Однакотебе кажется,чтососед каждымсвоим шагом попирает тебя.А
соседукажется, чтоты попираешьеговсемитвоими делами ипоступками.
Каждый извас знает, вдуше у вас, кромехолоданедоброжелательстваили
откровенной ненависти, живет такая очевидная,такая чистаяи ясная картина
мира, закоторуюне жалко отдать ижизнь.Но другдруга выненавидите,
воображая, что у соседа пустоесердце, лживый и неправильный, грубый язык Я
смотрю на вас со своей вершины и говорю:
"Вылюбите однуиту жекартину, хотя, может быть,она неслишком
отчетлива".
Очиститесьот крови:рабство рождает только бунт.