Напоминаю, тыприговариваешь
ксмерти,но ты же и лечишь обреченного, еслион болен. Не страшисьэтих
противоречий,недостаточеннашязык,когдаречьидеточеловеке.
Противоречат друг другу слова, которыми мы изъясняем суть. В осужденном есть
тот, кого ты отдал палачу, но естьв нем и другой, коготы сажаешь с собой
за столинеимеешьправасудить. Тебезаповедано судить человека,но
заповедано также и почитатьего.Обычно судят одного, почитаютдругого --
неправильно: одного и тогоже судят и почитают. Таков один из законов моего
царства,отнесовершенствасловонтактрудендляпонимания.
Несовместимости,смущающиелогиков, несмущаютменя. Ненавистный враг, с
которым ясражаюсь в пустыне, лучшевсех помогает мнеутвердиться в себе.
Грозен наш поединок, но и это любовь.
LX
Яразмышляюотщеславии. Тщеславие всегда казалось мне не пороком, а
болезнью. Вот женщина, которую заботит мнение толпы: на людях у нее меняется
походка,голос,неизъяснимоеудовольствиедоставляютейпохвалыи
комплименты, щеки у неерозовеют,если кто-то нанее взглянул,-- уверяю
вас, онане дурочка, она просто больна. Ведь обычно радости от других людей
приходят к намчерезлюбовь. Но для нее ни одно блаженство несравнится с
радостью удовлетворенноготщеславия,и емуонажертвуетлюбымидругими
удовольствиями.
Скудная, жалкая радость сродни калечеству. Сродни чесотке: кожа зудит и
ее с наслаждением расчесывают. Нежностьи ласка совсем другое, они -- кров,
они -- надежность убежища. Яласкаю малыша, и он знает, что он под защитой.
Мой поцелуй на бархатистой щечке -- знак, что его оберегают.
Тщеславнаяженщинанаслаждаетсяпародиейчувств.Жизньскудеетв
тщеславном. Если хочешьтолько получать, что заставит тебятянуться вверх,
перерастая самого себя? Тщеславный стоит на месте, он ссыхается.
Но когда от моей похвалыкраснеет и волнуется, как мальчишка, отважный
воин, я не считаю, что внем заговорило тщеславие. Что волнуетодного? Что
трогает другую? В чем их отличие? Тщеславная, когда она засыпает...
Нет, ей не понять цветка,который дарит ветру своесемечко, чтобы оно
никогда к нему не вернулось.
Непонять дерева, которое отдает плоды и ничего не получает взамен. Не
понять человека, который счастлив трудиться безвозмездно. Не понять стараний
танцовщицы: она станцевала танец и осталась ни с чем.
Непонять воина, рискующего жизнью. Он перекинул мост над пропастью, я
восхищаюсь им и говорю: "Жертвенность -- самое человечное в человеке". Ион
горд, но не за себя -- за человека.
Тщеславные все превращают в пародию. Нет, я не ратую за скромников, мне
понравужизнестойкостьиустойчивость гордецов.Скромник пасуетперед
ветром, как флюгер. Любой в его глазах значительнее, чем он сам.
Яхочу,чтобыживотвориловасотданное,анеполученное,ибо
возвышаешься -- отдавая.
Я не имею в виду отданного из пренебрежения. Каждый
должен вырастить свой плод.Гордостьпечется о его стойкости. Без гордости
плод по воле ветра будет менять вкус, цвет, запах.
Чем одарит тебя твой плод? Возможностью отдавать безвозмездно.
Красавица возлежит на роскошном ложе и собираетдань восхищения толпы:
"Я одаряю красотой, изяществом, величавой поступью.
жизнь моя волей жребия --прекрасный храм, мужчины молятся на меня.Я
есть, и это мое дарение".
Утщеславияидарыподложные.Одаритьможно толькотем, чтосам
пересотворил. Дереводаритплод, плод-- преображеннаяземля.Танец--
преображенное умение ходить. Кровь воина преображается в храм и царство.
Нос какихпор даромстала течка?Конечно, кобели сбежалисьивсе
вокруг возбуждены. Но разве что-то преобразилось? Свои радостиона украла у
природы. Не прилагая усилий, расходуется она на кобелей.
А как наслаждается тщеславица чужой завистью! Как ей лестны завистники!
Ивот еще одна пародия на одаривание --хвалебнаяречь на торжестве.
Гостьвстал,и,кажется,--дерево,отягощенноеплодами,протянуло
окружающим свои ветки. Но что сорвешь сних? Однако всегда найдется глупец,
который верит,чтосорвалс веткиплод, он польщен умом говорящего.Раз
нашелся облагодетельствованный, какусомниться,чтотыблагодетель?Две
бесплодные смоковницы кланяются друг другу.
Отсутствие гордости, вечная оглядка на большинство, постыдное недоверие
ксобственным силам --вот источник тщеславия. Толпанеобходиматебе как
воздух, она убеждает тебя в твоей полноценности.
Корольодарилулыбкойподданного."Видите,король меня знает",--
говориттщеславный. Преданный королюмолчазардеется от радости."Король
согласен,чтобы яотдалза него жизнь",--вот что прочитал преданный в
королевской улыбке.Исловнобы ужеотдал свою жизнькоролюиоблекся
королевским величием."И я служу величиюмоего короля, -- могбы подумать
он, -- король велик гордостью за него подданных".
Нотщеславныйзавидуеткоролю. Король улыбнулся ему,и, нацепив его
улыбку,какорден,онразгуливаеттеперьпародиейнакороля,чтобы
позавидовали и ему Король одел его на полчаса в свойпурпур. А под пурпуром
-- ужимки и душа обезьяны.
LXI
Торговцыозабоченысудьбойтоваров, идлянас товары стали главной
ценностью. Мыуверились: нет большей радости, чем покупки. Даи откуда нам
быть иными, если потрачено столько усилий, чтобы укрепить нашу привязанность
к вещам?
Да,конечно,любая вещь,если жертвовать для нее собой безостатка,
обрететвеличие.Например,драгоценный камень,еслитрудишься надним,
высвобождаясвет. Камень способен стать твоей религией.Я знал куртизанку,
за нетленный жемчугона платила бренным телом.