Ни тебе, ни ее жителям...
LXV
-- Имненужен порядок, --говорил отец, -- ноне ценой упрощения и
скудости.Я неэкономлюнавремени. Узнав,чтолюдисделалисьтолще,
занимаясь амбарами вместо храмов и водосточными трубами вместо скрипок, я не
обрадуюсь.Самодовольное скопидомство,дажееслионолучитсясчастьем,
достойно только презрения. Какой человек процветает -- вот что меня заботит.
Мне подуше человек, который не пожалеет времени на долгое омовение тишиной
храма, на созерцание Млечного Пути, человек, который делаетсебя просторнее
иупражняетсердцевлюбвибезответноймолитвой(еслиответить,ты
становишься только жаднее), тот, кто чуток к поэзии, -- о такомчеловекея
забочусь.
Если не строить храмовикораблей,снаряженных в неведомое,если не
корпеть надстихами, которые разбередят человеку душу,конечно, сбережется
немаловремени, ностоитли тратитьего на утучнение человечества --не
лучше лина облагораживание? И вотя возвожу храмы икропотливо отделываю
стихи.
Сколько времени уходитнапохороны! Сколько силтратитсяна копание
могилы! Аони пригодилисьбы напахоту, нажатву... Язапрещаюсжигать
покойников.Мыничегоневыиграем,еслистанемменьше чтитьмертвых.
Кладбище--лучшаяпамятьобушедших,медленно идут людимежду могил,
отыскивая своих близких, усопший для них -- кореньв земле,сама земля. Но
они знают: от ушедшего что-то осталось,подобие святых мощей,пястьруки,
котораякогда-толаскала,череп--опустевшаясокровищница,нокак
вспомнишь, сколько в ней было сокровищ! Когда-то я приказал строить дома для
усопших -- да, это дорого, да, бесполезно, -- но зато внихсобиралисьпо
праздникам и чувствовали не умом, а въяве, что живые и мертвые живут вместе,
чтоони--единоедерево,котороетянетсявверх.Еслипоколениеза
поколениемучить наизустьте жестихи,восхищатьсятемжекораблеми
украшать ту же колоннаду, человек улучшится и облагородится. Глядя из близи,
как смотрятблизорукие, человек быстротечен,но никакнеизносится тень,
отброшенная его светом, никак неумолкнетэхо.Непогребаяусопших,не
трудясь над надгробиями, я сберегаю время и хочу потратить его на укрепление
связи между поколениями: пусть жизнь, словно дерево, тянется через них прямо
к солнцу, рост вверхкажется мнедостойнее роста вширь, ивот, хорошенько
всеобдумав,ятрачусэкономленноевремянапогребенияитрудынад
надгробиями.
-- Да, я чту порядок, -- говорилотец, -- порядокжизни.Упорядочено
дерево, хотя живут в нем разом и корни, и ствол, и ветви, и плоды, и листья;
упорядочен человек, хотя живет он и умом,и сердцем, и никакнезаставишь
его только пахать землю или только совершенствоваться,нет, он копает землю
имолится,любитивыстаиваетпередсоблазномлюбви,работает,и
бездельничает, и вслушивается в мелодию вечера.
Ноотдельныемои согражданепрознали,чтомогучиеипобедоносные
державы славились порядком. Апростодушныелогики, историкии толкователи
убедили их,что порядокиесть отец славы. Но я говорю вам:и порядок, и
слава -- плодсовместного усердия. Чтобы всеупорядочилось, нужна картина,
которуюлюбилибы все.Адляэтих порядок самоценен, они обсуждают его,
совершенствуют ивконце концовприходят купрощению искудости.Людей
просто-напростолишаютвсего,чтонеподдаетсявыражениюв словах. Но
сущностное всегданевыразимо,и ни один профессорне могмнеобъяснить,
почемуятаклюблюветер,дующийвпустынеприсветезвезд.Они
сосредоточилисьна обыденном, потому что еголегкоуместить в слове.Кто
обзовет тебя обманщиком, еслитыскажешь,чтотримешка овса лучше, чем
один?Номнекажется,ядамлюдям что-то лучшеовса, еслиприведук
источнику, который расширит душу, если отправлюв путь по пустыне при свете
звезд.
Порядок --этоформа, которуюпринимает жизнь, ноникакне причина
жизни. Соразмерностьстихов--свидетельство ихзавершенности.Но нес
соразмерности начинаются стихи, она приходит, если ты как следует помучился.
Однаколюбителипорядкаговорятученикам: "Вглядитесь,это--великое
произведение, икакидеально оно упорядочено. Заботьтесьпреждевсего об
упорядоченности,она-- залогвеличия".Послушавшисьих,высоздадите
мертвый скелет или мумию для музея.
Я взращиваюлюбовь к царству,иблагодаря ей все упорядочивается, на
своем местеоказываютсяземлепашец, пастух, жнец --и над ними зиждитель,
оплодотворяющийихлюбовью.Такукладываютсяврядкамни,когдаты
понуждаешь их служить славе Господа. Их порядок рожден любовью зодчего.
Ты споткнулся о слова. Служи жизни, и все упорядочится. Служить порядку
-- значит сеять смерть. Порядок ради порядка -- это уродование жизни.
LXVI
Я задумался о красоте вещей. В этой деревнекрасиво расписывали миски,
в соседней -- некрасиво. И понял: нет средства, с помощью которого все миски
расписывались бы красиво. Затраты на ремесленныешколы,конкурсы, почетные
дипломыневпомощькрасоте.Больше того, можнотрудиться день иночь
напролет,ноесли тебя занимаетнеросписьмиски,ачто-тоеще,она
получитсявычурной, грубой и вульгарной. Ведь сна тебялишала не миска,а
жадность, тщеславие,честолюбие.Тызанят собой,ты не служишьГосподу,
который далтебе возможность пожертвовать собой, самозабвенно претворяясь в
вещь,Он далее тебе вместо алтаря, и она вместилабывсе: твои морщины,
тяжкий вздох, покрасневшие веки,дрожащие, утомленные вечной работойруки,
блаженство вечернегоотдыха и твое усердие.Благодатна толькомолитва,а
молитва --этосамозабвенноедарение себя, чтобынаконец сбыться.