Если пытаешьсяпередать единство, приходишь к
нескончаемому разнообразию. Не пугайся его.
Значималишь безоглядность,присущая вере,усердию,страсти.Едино
стремление впередфрегата, но двигаютегои тот, ктозаточил стамеску, и
тот,кто отмылпалубу, и тот,ктоподнялся на мачту,и тот, ктосмазал
втулку.
Вас смущает неупорядоченность? Вам кажется, что мощь людейвозрастает,
есливсеонидвигаются в одномнаправлении и делаютоднои тоже?Но
повторяю: если речь идет о человеке, свод замыкается совсем не на очевидном.
Нужно подняться, чтобы понять, где находитсяключ свода. Не упрекаете же вы
скульптораза то,что, ища выражение чему-то оченьсущностному, он, пусть
предельновсе упростив, передал егоспомощьюглаз,губ,морщин, пряди
волос, ондолжен был сплести нити длятой ловушки,котораясможет ловить
добычу, -- ловушки, благодаря которой, если только тыне слеп и не воротишь
заранее носа,тыузнаешь такую несказаннуютоску,чтов тебеоткроется
что-то новое. Не упрекай и меня за неупорядоченность моего царства. Единство
людей --ствол, выбрасывающийразные ветви, -- вот цельность,к которой я
стремлюсь и которая и есть суть моегоцарства, она видна, когда отдалишься.
Авблизи видишь суету матросов,каждыйизних тянет в своюсторону свой
канат. Издалека виден фрегат, плывущий по морю.
Скажубольше:еслиявоодушевлюмойнародлюбовьюкморским
странствиям, если их отягощенные любовью сердца подтолкнут их всех к единому
руслу,тыувидишь,какпо-разномукаждыйизних будетдействоватьв
зависимостиотскладасвоейнатуры.Одинбудетткатьпаруса,другой
блестящим топоромвалить сосны. Одинковатьгвозди,другой наблюдатьза
звездами, чтобы научитьсяуправлять кораблем. Ивсе-таки они будутединым
целым.Корабль строитсянепотому, что ты научилихшить паруса, ковать
гвозди, читатьпо звездам; корабль строится тогда, когдаты пробудил в них
страсть к морю и все противоречия тонут в свете общей для всех любви.
Поэтомувсе на свете союзникимне и я открываю объятьямоимврагам,
чтобы они укрепляли меня и возвышали.Я знаю: есть ступень,с которой наша
схватка покажется мне любовным бореньем.
Ясоздаю корабль совсем не тем, что продумываю егововсехдеталях.
Еслия примусь в одиночкучертить чертежи, яупущуглавное.Когдадело
дойдет до строительства,чертежи моине понадобятся, их сделают другие. Не
мне знатькаждый гвоздькорабля. Мой долгразбудить влюдях стремление к
морю.
Я расту, словно дерево, ичем я выше, тем больше у менякорней. И мой
храм --онцелен, но строит егоитот,кто полон раскаяния и ваяетлик
совести,итот, ктоумеет наслаждаться иваяет улыбку. Строит тот,кто,
противостоя мне, сопротивляется, и тот, ктопреданмне и пребывает верным.
Строит тот,кто,
противостоя мне, сопротивляется, и тот, ктопреданмне и пребывает верным.
Не упрекайте меня занеупорядоченность и отсутствиедисциплины, япризнаю
однудисциплину--дисциплину жаждущего сердца, и, когда вы войдете в мой
храм, вас покорит его цельность и величие тишины.Увидев, что молятся в нем
преданный и непокорный, ваятель и каменотес, ученый и неграмотный, веселый и
грустный,неговорите мнеочужеродности: всехихпитаетодин корень,
благодаря ихобщимусилиямвозникхрам, благодаряхрамукаждыйиз них
отыскал собственный путь становления.
Не правтот,кто печется о внешней упорядоченности, он печетсяо ней
потому,чтоне может подняться на ту высоту, откуда видны храм, корабльи
любовь. Вместоподлинного порядка он устанавливает полицейскийрежим,при
котором все должны одинаково тянуть ногу и идтив одну сторону. Но если все
твои подданныестали одинаковыми, то этосовсем незначит, что тыдостиг
единства,среди тысячиодинаковыхколоннты нев храме -- взеркальной
комнате.Совершеннаяупорядоченностьвтвоемпониманиипредполагает
уничтожение всех твоих подданных, кроме одного.
Храм -- вотподлинныйпорядок. Любовь зодчего, будто корень, питает и
соединяетвоединостроителейистроительныематериалы,онасоздает
цельность, длит и придает силу всему, что разнообразно.
Нет,делоневтом,чтобывозмущатьсялюдскойнепохожестью,
противоречивостьюжеланий иустремлений,несхожестьюязыка,--радуйся
этому, потомучтоты--творец, ты--зодчий, итебе придется строить
огромный храм, чтобы в нем поместились все.
Я зову слепцом того, кто, воображая, будто что-то создал, разобрал храм
и сложил все камни в прямую линию.
LXXVI
Ты будешьговорить и в ответ услышишьвозмущенные крики -- не обращай
внимания: новаяистина--это всегда новизнанежданных связей (в ней нет
доказательностилогики,закоторойможнопроследитьотследствияк
следствию). Каждый раз,когдатыбудешь указыватьнадеталь своей новой
картины, тебя упрекнут, что во всех других ей отведена совершенно иная роль,
и не поймут,что именноты импоказываешь,ибудутспорить стобойи
спорить.
Итогдатыпопросишь:"Откажитесьоттого,чтосчитаетевашим,
позабудьте и вглядывайтесь, не противясь, в новизну моего творения.Станьте
куколкой,толькотаквы сможете преобразиться. Апреобразившись, вымне
скажете, стало ли в вас больше света, умиротворения и широты".
Ни истина, ни статуя, которую я ваяю, не открываются деталь за деталью,
частностьза частностью.Это -- целое,и судитьоних можно, когдаони
завершены. Находясь внутри картины,невозможно ее обозреть. Истинность моей
истины в том человеке, который рождается благодаря ей.