Страшнатвоя
предвзятость,тыподнялся назапретную гору,одетуюкровавым туманом, и
вслепую уничтожаешь человека вообще. Ты видишь его злодеем, но в нем естьи
ангел. Ты уничтожаешь их вместе.
Еслитвоижандармы -- а они неизбежнотупые исполнители твоейволи,
тупость--ихпрофессия,от нихнетребуется чутья,напротив, оноим
запрещено,потомукак не ихделовникатьи судить, ихдело выявлять по
даннымтобойпризнакам, --таквот, еслитвоижандармыполучат приказ
разделитьвсехначерныхибелых-- адругихцветов для жандармов не
существует -- икчернымты отнесешь, например, того ктонасвистываетв
одиночестве, ктопорой сомневается в Боге, кто зевнул, копая землю, кто вот
так думает,поступает,любит, ненавидит,восхищается, презирает, -- тогда
наступаютотвратительныевремена иоказывается,что утебя не народ,а
сплошные предатели, и сколько ни руби голов, все будет мало, и в толпе так и
кишат подозрительныеи шпионы. Ты поделил не людей, разведя направо одних и
налево других, чтобы картина стала яснее, -- ты разрубил человека, разделил,
разлучилегоссамимсобой,завербовалвнемсоглядатая,сделал
подозрительным для самого себя и готовым себя предать, потому чтов одну из
томительных ночей каждый сомневалсяв Боге. Потому что каждый насвистывал в
одиночестве,зевал,копаяземлю,идумал,делал,любил,ненавидел,
восхищалсяилипрезиралне должное. Ибочеловекживой,и онживет. Но
святым, праведным и желанным тебе показался тот, кто громыхает сегодня одной
идеей,завтра другой,смешной ярмарочный паяц; тебе оказался ненужным тот,
кто живет сердцем.
А раз ты послал жандармов искать не какого-то человека,а человеческое
Вчеловеке, то с присущим им усердиемониотыщут его вкаждом, ужаснутся
обилию зла, ужаснут тебя своимидонесениями иубедят в необходимости самых
срочных мер. Ты согласился и построил тюрьму, куда заключил весь свой народ.
Ноеслиты все-такихочешь,чтобы крестьянеутебяпахали землю,
полагаясьнащедрое солнце, чтобы ваятелирезали камень, геометры чертили
фигуры,тыдолженподняться на другуюгору. С другой вершинытеперешние
каторжникипокажутсятебесвятыми, итывоздвигнешьпамятник тем, кого
послал ломать камень.
CI
Наконец-то я понял, что такое грабеж, ядавноразмышлял о нем, ноне
былпросветленГосподом. Язнал ираньше, что грабительствуетписатель,
ломаяосновыстиля, корежа устоявшиеся средства выражения, желая эффектней
выразить себя. На первый взгляд что тутнепохвального? Средства выражения и
выработаны для того, чтобы выражать себя. Но ты, вместо того чтобы пуститься
в путь, сломал повозку, ты похожна неразумного хозяина, неимоверной кладью
он перешиб хребет своему ослу.Набавляяденьза днем понемногу, он мог бы
приучить своего осла к более тяжелой клади, и оселслужил бы ему лучше, чем
раньше.
Набавляяденьза днем понемногу, он мог бы
приучить своего осла к более тяжелой клади, и оселслужил бы ему лучше, чем
раньше. Я гонюнарушителей, пусть все выражаютсебя по правилам, -- только
так у них появятся свои собственные.
Однако оказывается, что свобода -- свободачеловека быть прекрасным --
тожесвоеобразныйграбеж и растратанаготовленноговпрок Конечно, запас,
лежащийбездвижения,бесполезен,неизвлечешьничегоиизкрасоты,
доставшейся по наследству,потому что тебеникогда не извлечь на светтой
формы, в которой ее отливали. Да, хорошо построить хранилище, ссыпать в него
зерно, стем чтобы черпать оттуда в зимнюю бескормицу. Суть хранилища прямо
противоположна хранению, в него складывали, чтобы из него черпать. Неуклюжий
язык--единственнаяпричинапротиворечия,дерутсямеждусобойслова
"складывать" и "черпать", так что не стоит утверждать: "Хранилище-- место,
куда складывают", --логикможет тутже возразить:"Хранилище-- место,
откудаберут";тысправишьсясветромслов,обозначивхранилищекак
перевалочный пункт.
Но ведьи свобода --вкушениетех плодов, которые были взращены моим
принуждением,ибо толькопринуждениеспособносозидать то, чтодостойно
свободы. Созданныймнойчеловексвободенотстрахапыток, он нехочет
отказыватьсяот себя, онпротивитсяприказам тиранаи его палачей,ия
называю его свободным.Свободен и тот, кто способен устоять перед низменной
страстью. Нокак назватьсвободнымтого, ктопопадаетврабство любому
соблазну. Самонзоветэтосвободой, он свободновыбрал для себя вечное
рабство.
Что значит создатьчеловека? Мне кажется, это значит высвободить в нем
ту деятельность, что свойственначеловеку, -- так,создать поэтаозначает
высвободить в нем стихи. И если я хочу видеть тебя ангелом, я высвобождаю из
тебя окрыленные слова и уверенные движения танцора.
СII
Я сторонюсьтех, ктосудит обо всем с определеннойточки зрения. Вот
этому борцу кажется, что он борется за великоедело;кроме своего дела, он
ничего не видитвокруг.Мневажно, чтобыв нем очнулся человек, когдая
заговорю сним. Но я не верю, что от нашей встречи будет какой-то толк. Наш
разговор станет военным маневромиплутовством, собеседникпереиначит мою
истину, чтобы онапослужила его собственному царству.И я не буду упрекать
его, раз он ощутил себя значимым благодаря своему делу.
Идеальнопойметине исказитмоихистинтот,когояназвалбы
совершенным ипросветленным, онне превратит их всвои и не повернетпри
случае против меня, он не работает, не действует, не боретсяи не разрешает
никакихпроблем.В моем царствеесть бесполезныйсветильник, он освещает
лишь самого себя,но бескорыстно, он-- самый утонченныйи хрупкий цветок
моего дерева, бесплодный цветок, ибо слишком чист.
Вот она, проблема взаимопонимания, проблемамостикамеждуборцомза
великоедело, совсем непохожее на мое, имной.