Операцияоказалась невозможной.Предупредите совсейосторожностью Жана,
избегайте малейшего потрясения.
Баруа".
IV
Три года спустя.
Келья скаменным полом позади ризницы,освещенная слабым светом.Два
стула, две скамейки для молитвы. На стене распятие.
Аббат Жозье -молодое лицо,высокий лоб с залысинами; светлые волосы,
коротко остриженные ивьющиеся.Веселый иясныйвзгляд свидетельствует о
душевном покое человека,искренне верующего идеятельного.Верхняя губа -
тонкая и поджатая, нижняя - пухлая, придающая лицу выражение добродушной и в
то же время чуть вызывающей иронии.
Вовзоре вулыбке -задорный вызов:таксмотрят иулыбаются люди,
которым все понятно как вэтом,так ивином мире;они безмятежны,ибо
полагают себя единственными обладателями истины.
Аббат Жозье тщательно закрывает дверь и,обернувшись, протягивает Жану
обе руки.
Аббат.Что нового,дружок?(Задерживая руку Жана в своей.) Но прежде
всего сядем.
Жану Баруа пятнадцать лет.
Это-рослый,гибкий,хорошосложенный подросток.Широкаягрудь,
крепкая и высокая шея.
Головакрупная,сквадратным лбом,окаймленным темными -густыми и
жесткими -волосами.Из-под изогнутых,слегка прищуренных век спытливым
вниманием блестит живой иоткрытый взгляд,острый взгляд его отца.Нижняя
часть лица-ещесовсем детская.Неоформившийся подвижной рот;округлый
подбородок, несколько скрадывающий тяжелую челюсть.
Внем угадывается спокойная иупрямая воля,выработанная вжестокой
борьбе;три года он упорно стремился к выздоровлению,три года страшился и
надеялся. Ставкой была его жизнь.
Теперь битва выиграна.
Аббат. Я слушаю.
Жан.Господин Жозье,ядолго думал,прежде чем прийти к вам.Я уже
давно собирался,но все не мог решиться... Так вот... (Пауза.) Меня смущают
некоторые вопросы...Множество мыслей,касающихся религии, приходит на ум.
Особенно стех пор,как яначал заниматься в Бовэ...(Нерешительно.) Мне
хотелось бы, чтобы со мной кто-нибудь поспорил, объяснил мне...
Аббат внимательно смотрит на Жана.
Аббат.Что может быть проще?Явесь к вашим услугам,дитя мое.Вас
что-то смущает? Что именно?
Жанстановитсянеобычайно серьезным.Оннемногооткидывает голову.
Мускулы лица напряжены,углы рта, покрытого темным пушком, опустились. Взор
лихорадочно блестит.
Аббат (улыбаясь). Ну же...
Жан. Прежде всего, господин Жозье... Кто такие
вольнодумцы?
Аббат выпрямляется итотчас жебез малейшего колебания,сдовольной
усмешкойотвечает Жану.Онговоритсосвоеобразной сдержанной энергией,
немного стиснув зубы, выделяя те слова, которым придает особое значение.
Аббат.Вольнодумцы?Эточащевсего наивные люди,которые полагают,
будто мы можем мыслить свободно.Мыслить свободно!Но свободно мыслят одни
лишьсумасшедшие.(Смеясь.)Разве яволен думать,чтопятьипять-
одиннадцать.Иличтоартикль мужского рода ставится перед существительным
женского рода.Полноте!Повсюдуестьправила-ивграмматике,ив
математике...Вольнодумцы надеются обойтись без правил,нониодно живое
существо не может жить, не имея твердой опоры! Для того чтобы передвигаться,
нужнатвердаяпочваподногами.Длятого,чтобымыслить,необходимы
незыблемые принципы, проверенные истины; и одна только религия владеет ими.
Жан(сумрачно).Мнекажется,господинаббат,чтоямогустать
вольнодумцем.
Аббат (смеясь). Вот так штука! (Ласково.) Нет, дитя мое, не бойтесь; за
это я отвечаю... И как только вы могли допустить такую мысль?
Жан.Я переменился. Раньше ничто не смущало моей веры: никогда мне и в
голову не приходило спорить, рассуждать. Теперь я не могу уйти от этого... я
пытаюсь понять и не могу... и тревога овладевает мною...
Аббат (очень спокойно). Но, дитя мое, это в порядке вещей.
Жан порывается что-то сказать.
Вывтаком -возрасте,когда человек по-настоящему начинает житьи
открываетмножествовещей,осуществованиикоторыхондотолеине
подозревал.Ребенок взрослеет, но вера его остается детской, между жизнью и
верой возникает несоответствие.
Лицо Жана постепенно проясняется.Это не страшно.Надо только быстрее
преодолеть трудный период,подкрепить веру разумом, приспособить ее к новым
обязанностям. Я вам в этом помогу.
Жан (улыбаясь).Явас слушаю,господин аббат,имне уже становится
легче.(Торопливо.) Другой вопрос;возьмем,к примеру, самый обыкновенный
проступок:все знают, что это грех, и твердо решают не совершать его. И что
же?.. Молятся, дают себе слово - кажется, можно бы больше не беспокоиться...
Но, глядишь, и все зря: привычка сильнее самого господа бога!
Аббат.Сын мой,потому-тоинет ничего опаснее для веры,чем часто
повторяемый грех,дажесамый пустяковый;онподтачивает веру,каквода
камень, и этого нужно остерегаться пуще всего.
Жан. Совершенно верно, господин аббат... Но почему же я не могу устоять
против соблазна?
Комический жест аббата, ускользающий от напряженного взгляда Жана.
Яспрашиваю себя:длячего все эти искушения,все эти испытания?В
детстве нам кажется вполне естественным,что есть счастливые инесчастные,
здоровыеибольные.Такужзаведено,вотивсе...Ностоиттолько
задуматься,иприходишь вужас:на свете так много несправедливого,так
много дурного... И если бы еще можно было утверждать, что несчастье - всегда
заслуженная кара!Должно быть,у бога были свои причины создать мир таким,
каким мы его видим, но, по правде говоря.