Петр Первый - Алексей Николаевич Толстой 3 стр.


Жарко. Сидели на лавке в одном исподнем.Беседовали

в сумерках, позевывали, крестили рот.

- Тебе, - говорил гость степенно и тихо, - тебе,Василий,ещемногие

завидуют... А ты влезь вмоюшкуру.Насуотцачетырнадцать.Семеро

поверстаны в отвод, бьются на пустошах, у кого два мужика, у кого трое,-

остальные в бегах.Я,восьмой,новик,завтраверстатьсябуду.Дадут

погорелую деревеньку, болото с лягушками... Как жить? А?

- Ныне всем трудно, - Василий перебирал одной рукойкипарисныечетки,

свесив их между колен. - Все бьемся... Как жить?..

- Дед мой выше Голицына сидел, - говорилТыртов.-УгробаМихаила

Федоровича дневал и ночевал. А мыдомавлаптяхходим...Кстыдууж

привыкли. Не о чести думать, а как живу быть... Отец в Поместном приказе с

просьбами весь лоб расколотил: ныне без доброгопосулаинепопросишь.

Дьяку - дай, подьячему - дай, младшему подьячему - дай. Да еще не берут-

косоротятся... Просили мы о малом деле подьячего, Степку Ремезова, послали

ему посулы, десять алтын, - едва эти деньги собрали, -дасухихкарасей

пуд. Деньги-то он взял, жаждущая рожа и пьяная, а карасейвелелнадвор

выкинуть...Иные,ктополовчее,домогаются...ВолодькаЧемодановс

челобитной до царя дошел,двасельцаемуввечноевладеньедано.А

Володька, - все знают, в прошлую войну от поляков без памяти бегал с поля,

и отец его под Смоленском три раз бегал споля...Так,чемихзаэто

наделов лишить,издвороввыбитьпрочь,-ихселамижалуют...Нет

правды...

Помолчали. От печи пыхало жаром. Сухо тыркали сверчки.Тишина,скука.

Даже собаки перестали брехать на дворе. Волков проговорил, задумавшись:

- Король бы какой взял нас на службу - в Венецию,иливРим,илив

Вену... Ушел бы я без оглядки... ВасилийВасильевичГолицынотцумоему

крестному книгу давал,такябралеечитать...Всенародыживутв

богатстве, в довольстве, одни мы нищие...БылнедавновМоскве,искал

оружейника, послали меня на Кукуй-слободу, к немцам... Ну, что ж,онине

православные, - их бог рассудит... Акаквошелязаограду,-улицы

подметены, избы чистые, веселые, в огородах - цветы... Идуиробеюи-

дивно, ну будто во сне... Люди приветливые и ведь тутже,рядомснами

живут. И - богатство! Один Кукуй богаче всей Москвы с пригородами...

- Торговлишкой заняться? Опять деньгинужны,-Михаилапогляделна

босые ноги. - В стрельцы пойти? Тоже дело не наживочное. Покуда до сотника

доберешься, - горб изломают. Недавнокотцузаезжалконюхизцарской

конюшни, Данило Меньшиков, рассказывал: казназадвасполовинойгода

жалованье задолжала стрелецким полкам. А поди, пошуми, - сажают за караул.

Полковник Пыжов гоняет стрельцов на свои подмосковные вотчины, итамони

работают как холопы... А пошлижаловаться,-челобитчиковбиликнутом

перед съезжей избой.

Ох, стрельцы злы... Меньшиков говорил: погодите,они

еще покажут...

- Слышно, говорят: кто в боярской-то шубе, и не езди за Москву-реку.

- А что ты хочешь? Все обнищали...Такаятяготаотданей,оброков,

пошлин, -бегибезоглядки...Меньшиковрассказывал:иноземцы-те

торгуют, в Архангельске, в Холмогорах поставлены дворы у них каменные.За

границей покупают за рубль, продают у нас за три...Анашикупчишкиот

жадности только товар гноят. Посадские от беспощадного тягла бегутктов

уезды, кто в дикую степь. Ныне прорубные деньги стали брать, за прорубив

речке... А куда идут деньги?Меньшиковрассказывал:ВасилийВасильевич

Голицын палаты воздвигнарекеНеглинной.Снаружиобитыонимедными

листами, а внутри - золотой кожей...

Василий поднял голову, посмотрел наМихаилу.Тотподобралногипод

лавку и тоже глядитнаВасилия.Толькочтосиделсмирныйчеловек-

подменили, - усмехнулся, ногой задрожал, лавка под ним заходила...

- Ты чего? - спросил Василий тихо...

- На прошлой неделе под селом Воробьевым опятьобозразбили.Слыхал?

(Василий нахмурился, взялся за четки.) Суконной сотни купцы везликрасный

товар... Погорячились в Москву к ужину доехать, не доехали...Купчишко-то

один жив остался, донес. Кинулись ловить разбойников, одни следы нашли, да

и те замело...

Михаила задрожал плечами, засмеялся:

- Не пужайся, я там не был, от Меньшикова слыхал...(Оннаклонилсяк

Василию.) Следочки-то, говорят, прямонаВарваркупривели,надворк

СтепкеОдоевскому...КнязьОдоевскогоменьшомусыну...Намстобой

однолетку...

- Спать надо ложиться, спать пора, - угрюмо сказал Василий.

Михаила опять невесело засмеялся:

- Ну, пошутили, давай спать.

Легко поднялся с лавки, хрустнул суставчиками, потягиваясь. Налил квасу

в деревянную чашку и пил долго, поглядывая из-за края чашки на Василия.

- Двадцать пять человек дворовых снаряжены саблямииогневымбоему

Степки-то Одоевского... Народ отчаянный... Он их приучил: большегодане

кормил, - только выпускал ночью за ворота искать добычи... Волки...

Михаила лег на лавку, натянул медвежий тулуп, руку подсунул под голову,

глаза у него блестели.

- Доносить пойдешь на мой разговор?

Василий повесилчетки,молчаулегсялицомксосновойстене,где

проступала смола. Долго спустя ответил:

- Нет, не донесу.

5

За воротами Земляного вала ухабистая дорога пошлакружитьпоулицам,

мимо высоких и узких, в два жилья, бревенчатых изб.Везде-кучизолы,

падаль, битые горшки, сношенное тряпье, - все выкидывалось на улицу.

Алешка, держа вожжи,шелсбокусаней,гдесиделитроехолоповв

бумажных,набитыхпаклей,военныхколпакахитолстостеганных,

несгибающихся войлочных кафтанах с высокими воротниками-тигелеях.Это

были ратники Василия Волкова.

Назад Дальше