У уголовников все было простои
ясно. Законы, правила,обычаипростыеинерушимые.Инарядусэтим
слаженность, дисциплина. Беспрекословноеподчинениевожаку,преданность
своейорганизации.Изменабеспощаднокаралась.Самоеуниверсальное
наказание - смерть, другими средствами наказания онинерасполагали.За
малейшее подозрение - тоже смерть, никаких средстврасследованияонине
имели.
Уголовноеначало-началоатавистическое,онозаложеновкаждом
человеке. В интересах государственной дисциплиныипорядкаегоследует
подавлять. Нокогдауголовноеначалопрорываетсявоттакимневинным
образом, как сегодня здесь, в Кремлевском дворце, в залихватскойпеснео
сбежавшем из тюрьмыворе,впляскенастоле...Нучтож,стаким
проявлением уголовного начала можномириться.ОНстроговзыскиваетза
малейшуюпровинность,но,приходякНЕМУнапраздник,людидолжны
испытывать радость и удовольствие.
Этим приемом товарищ Сталин остался доволен. Люди веселилисьискренне,
от души веселились. А если люди веселятся, значит, дела у них идут хорошо.
Если люди в стране веселятся, от души веселятся,значит,делавстране
тоже идут хорошо.
3
Группа выстраивалась в шеренгу, если помещение было тесным, товдве,
впереди Семен Григорьевич, командовал:
- Начинаем с правой ноги... Шаг вперед-раз!Левой-два!Правой
вправо, приставляем левую-три!Сноваправой-четыре!Какаянога
свободна? Левая! Начинаем с левой. Вперед - раз, два!Всторону-три,
четыре! Ту же фигуру проделываем назад: правой, левой - раз, два!Вправо,
влево - три, четыре! Вернулись в исходное положение.
Это движение - основа фокстрота, румбы и танго - повторилось много раз.
Потом все разучивалось под музыку, под четкие, ударные звуки фокстрота или
румбы. Правой вперед - раз, два, вправо - три, четыре!.. "Фиеста, закройте
двери. Фиеста, тушите свет..." Раз, два, три, четыре!.. "Все выше, и выше,
и выше стремим мы полет наших птиц..."Раз,два,три,четыре!.."Ив
каждом пропеллередышитспокойствиенашихграниц..."Раз,два,три,
четыре! Убедившись, что движение освоено, Семен Григорьевич приказывал его
проделать в паре.
Семен Григорьевич был весьма представителен. Плотный, дажеполноватый,
средних лет, с бритой актерской физиономией,пышнойседеющейшевелюрой,
появлялся на занятияхвнеизменномтемномкостюме,белойрубашке,с
бабочкой, в блестящих лакированных туфлях. Ходил, опираясь на черную, тоже
лакированную трость с массивным круглым блестящим набалдашником. Вовремя
урока ставил ее в дальний угол, чтобынезадели,неуронили.Голосу
Семена Григорьевича был приятный, по-актерскихорошопоставленный,даже
интеллигентный, говорил он весомо, значительно,вовступительномслове,
как и предупреждал Глеб, ссылался на Сократа и Аристотеля, доказавших, что
танцы полезны для здоровья, развивают художественный вкус и музыкальность.
Западные танцы, утверждал Семен Григорьевич,ошибочнотрактуютсякак
буржуазные, на самом деле происхождениеихнародное.Танго-народный
танец Аргентины, румба - Мексики, медленный фокстроттанцуютобычнопод
музыку блюза - грустные мелодииамериканскихнегров.СеменГригорьевич
просил Глеба проиграть несколько музыкальных фраз блюза и обращал внимание
слушателей на их безысходную тоску. Это тоска негритянского населения США,
столетиями пребывавшеговрабствеипонынеугнетаемогоиунижаемого
буржуазным обществом.
КСеменуГригорьевичу,кеголекциямСашаотносилсяиронически.
"Жучок". Таскается со своей тростью поместкомамифабкомам,заключает
договоры, мухлюет, прикрываясь своим респектабельным видом. И можнождать
чего угодно. От любого человека можно ждать чегоугодно,всетеперьих
люди. И он, потянувши рукузарасстрелТухачевского,разделилсними
ответственность за убийство невинных людей. Воспоминание о том митинге, об
охватившем страхе угнетало его, он был себе отвратителен, пыталсяуверить
себя, что так устроен мир, но понимал, что так устроен он сам.
Никто никому не верит, и он не верит, ни с кем не говоритополитике,
даже о том, что пишутвгазетах..."Да?Аянечитал...Пропустил,
наверно..." Он и в самом деле их почти не читал, иногда, проходя по улице,
останавливался у стенда, проглядывал "Правду". Все одно и то же:победные
реляции, трудовые рекорды, приветствиявеликомуСталину,егопортреты,
разоблаченияшпионов,диверсантов,троцкистов,расстрелы,суды,
награждение орденами работников государственнойбезопасностиза"особые
заслуги в борьбе с врагами народа". В одном из списковнагражденныхСаша
увидел имя Шарока Юрия Денисовича, награжденного орденом Красной Звезды.
БудягиниМаркрасстреляны,руководителипартии,совершившие
Октябрьскуюреволюцию,героиГражданскойвойны,истреблены,а
контрреволюционеры и антисоветчикинаграждаютсяорденамиотименитой
партии, которую ониуничтожили,отименивластирабочихикрестьян,
которойуженет.ЧьюжедиктатуруосуществляетСталин?Пролетариат
бесправен. Крестьянство превращено в крепостных, называемыхколхозниками.
Государственный аппарат живет в страхе. В стране диктатура Сталина, только
Сталина,одногоСталина.УтверждениеЛенина,чтоволюклассаможет
выражать диктатор, неправильно, диктатор может выражать только собственную
волю, иначе он не диктатор.
Попалась Саше на глаза статья Вадима Марасевича. Вот и Вадик печатается
в "Правде", громит какой-то роман, обвиняет автора вапологетикекулака.
"Хочет того автор или не хочет, - писал Вадим, - ноегороманоказывает
хорошую услугу международному империализму, помогает ему духовно разлагать
советских людей, подрывает их веруввеликоеделоЛенина-Сталина".