Ягенка, девушка по натуре гордая, насмешница и задира, с ним становилась сущей смиренницей, словно служанкой, которая только смотрит в
глаза господину, как бы ему услужить, как бы ему угодить. Збышко понимал, как расположена она к нему, был благодарен за это ей и все больше
искал с нею встреч. С тех пор как Мацько стал пить медвежье сало, они видались уже чуть не каждый день, а когда у старика вышел осколок и для
затягивания раны понадобилась свежая бобровая струя, они собрались вдвоем на бобровые гоны.
Прихватив самострел, они сели на коней и поехали на те самые Мочидолы, которые должны были пойти в приданое Ягенке, а затем свернули к
лесу; оставив под лесом коней на попечении конюха, они пошли дальше пешком, так как через заросли и болота трудно было проехать верхом. По
дороге Ягенка показала Збышку за широким, поросшим осокою лугом синюю полосу леса и сказала:
- Это лес Чтана из Рогова.
- Того, который хочет взять тебя в жены?
Она засмеялась:
- Взял бы, кабы далась!
- Тебе легко оборониться, возьми только Вилька на подмогу, он, я слыхал, зубы на Чтана точит. Диво, что еще не вызвали друг дружку на
смертный бой.
- Едучи на войну, батюшка им так сказал: "Передеретесь, так на глаза мне не показывайтесь". Что было им делать? В Згожелицах они друг на
дружку рычат, а потом в Кшесне пьют вместе в корчме, покуда под лавку не свалятся.
- Дураки!
- Почему же?
- Да покуда Зыха не было дома, надо было не тому, так другому дураку напасть на Згожелицы, да и взять тебя силком. Ну, что бы Зых мог
поделать, кабы, воротившись с войны, да нашел тебя с младенцем на руках?
Голубые глаза Ягенки так и засверкали:
- Думаешь, я бы далась? Да что, в Згожелицах людей нету, а я не могу схватиться за рогатину или самострел? Пускай бы сунулись! Я любого
прогнала бы домой, да еще набег учинила на Рогов или Бжозовую. Батюшка знал, что может спокойно идти на войну.
При этих словах Ягенка так нахмурила свои красивые брови и стала так грозно потрясать самострелом, что Збышко рассмеялся и сказал:
- Тебе не девушкой быть, а рыцарем.
Успокоившись, она ответила:
- Чтан берег меня от Вилька, а Вильк от Чтана. Да и аббат меня охранял, ну, а с аббатом лучше никому не ссориться...
- Эва! - ответил Збышко. - Все тут у вас боятся аббата! А я вот, по чести тебе скажу, не побоялся бы ни аббата, ни Зыха, ни згожелицких
мужиков, ни тебя, клянусь Георгием Победоносцем, не побоялся бы, взял бы силком - и конец...
Ягенка стала как вкопанная и, подняв на Збышка глаза, спросила каким-то странным голосом, протяжно и мягко:
- Взял бы?..
Губы у нее раскрылись, и, зардевшись, словно зорька, она ждала ответа.
Но он, видно, думал только про то, что сделал бы на месте Чтана или Вилька, и через минуту, тряхнув золотыми кудрями, продолжал:
- И чего девке с хлопцами воевать, коли ей надобно замуж? Третий жених не случится, так придется из них выбирать, что ж поделаешь?
- Не говори мне этого, - печально сказала девушка.
- А что? Давно я тут не бывал, не знаю, есть ли кто в округе, кто мог бы прийтись тебе по нраву?.
.
- Ах! - уронила Ягенка. - Перестань!
В молчании пошли они дальше, продираясь сквозь заросли, особенно густые здесь оттого, что кусты и деревья были сплошь увиты диким хмелем.
Збышко шел впереди, разрывая зеленые плети хмеля, ломая местами ветви, а Ягенка, как некая богиня охоты, следовала за ним с самострелом за
плечами.
- За этой чащей, - сказала она, - будет глубокая речка, но я знаю брод.
- У меня сапоги выше колен, небось пройдем, ног не замочим, - ответил Збышко.
Вскоре они вышли к речке. Ягенка, которая хорошо знала мочидольские леса, легко нашла брод; однако оказалось, что вода от дождей поднялась
и речушка стала довольно глубокой. Збышко, не спрашиваясь, взял девушку на руки.
- Да я бы и так перешла, - возразила Ягенка.
- Держись за шею! - велел Збышко.
И медленно стал переходить разлившуюся речку, пробуя всякий раз ногой грунт, чтобы не попасть на глубокое место, а девушка, как и велел ей
юноша, все прижималась к нему; когда уже было недалеко до берега, она сказала:
- Збышко?
- Что тебе?
- Не пойду я ни за Чтана, ни за Вилька...
Он вынес ее на берег, осторожно опустил на прибрежную гальку и сказал с легким волнением:
- Дай бог тебе жениха самого что ни на есть лучшего! Обижаться ему не придется.
До Одстаянного озерца было уже недалеко. Впереди шла теперь Ягенка; изредка оборачиваясь, она прижимала пальцы к губам, приказывая Збышку
хранить молчание. Они шли по мокрой низине, пробираясь сквозь заросли лоз и сивого тальника. Справа до них долетал птичий гомон, что очень
удивило Збышка, так как уже наступила пора отлета.
- Там болото не замерзает, - прошептала Ягенка, - вот утки на нем и зимуют, да и в озерце вода замерзает только в сильные морозы, и то у
самого берега. Глянь, как оно дымится...
Збышко поглядел сквозь кусты лозняка и увидел густой туман: это и было Одстаянное озерцо.
Ягенка опять прижала палец к губам, и через минуту они были у цели.
Девушка первая крадучись взобралась на толстую старую иву, низко склонившуюся над водой. Збышко последовал за нею; некоторое время они,
ничего не видя в тумане, тихо лежали, слушая лишь жалобный крик чибисов и чаек над головами. Но вот потянул ветерок, зашелестел в лозах и
желтеющей листве ив, и глазам охотников открылась в низине гладь озерца, которую рябил ветер.
- Не видно? - прошептал Збышко.
- Не видно. Тише!..
Через минуту ветер умолк, и воцарилась глубокая тишина. Но вот на зеркале озерца затемнела одна голова, другая, затем поближе к охотникам
спустился к реке крупный бобр со свежесорванной веткой в пасти и поплыл между цветами калужницы и ряской, поднимая вверх морду и толкая ветку
вперед. Збышко, который лежал на дереве пониже Ягенки, увидел вдруг, как осторожно шевельнулись у девушки локти и наклонилась вперед голова, -
Ягенка, видно, целилась в зверя, который, не подозревая о грозящей ему опасности, плыл к чистой глади озерца на расстоянии не больше половины
полета стрелы.
Но вот зажужжала тетива самострела и одновременно раздался голос Ягенки:
- Готово! Готово!..
Збышко в один миг взобрался повыше и сквозь ветви поглядел на гладь озерца: бобр то погружался в воду, то всплывал на поверхность,
перекувыркиваясь при этом и показывая более светлое, чем спинка, брюшко.