Она разглядывала
какой-тодряннойцветоклевкоя,потом устремилавзор навершинугоры,
наконец, даже остановилась у стены как раз под тем местом, где восседал я, и
сознаниемделазаговорилассадовником,но верхстеныона так ине
удостоилавзглядом.Наконецонавновьнаправиласькдому,итогда,
совершенно отчаявшись, я отколупнул от стены кусочек штукатурки, старательно
прицелилсяипопал ейсзади вшею.Онасхватилась за ушибленное место,
удивленнопоглядел?по сторонами, увидев меня (а я, самособою,развел
ветки в стороны, чтобы ей легче было меня заметить), тихонько вскрикнула, но
мигом подавила возглас изумления.
Проклятый садовник сразу же вскинул голову.
-- Что это вы, мисс? -- спросил он.
Находчивость Флорыменяизумила.Она ужеотворотилась и смотрелав
противоположную сторону.
-- Там какой-то малыш забрался в артишоки, -- отвечала она.
--Ахокаянный!Ну,погодижты!-- свирепозакричалсадовник,
торопливо заковылял и скрылся среди вечнозеленых кустарников.
В тот же миг Флора повернулась и кинулась ко мнес протянутыми руками,
лицоеевспыхнулобожественнымрумянцемсмущения,азатемпокрылось
смертельной бледностью.
-- Мсье де Сент-Ив! -- промолвила она.
--Дорогаямадемуазель,--сказаля,--этовозмутительная
бесцеремонность, я знаю! Но что мне оставалось делать?
-- Вы на свободе? -- спросила она.
-- Если это можно назвать свободой, -- отвечал я.
-- Но вам никак нельзя здесь оставаться! -- вскричала она.
-- Я знаю. Но куда же мне деться?
--Придумала!--воскликнулаонаидажехлопнулавладоши.--
Спускайтесьпо стволу, только смотрите, чтоб на клумбене осталось следов.
Скорей, атосейчас вернется Руби! Я занимаюсьптицей, и уменяключ от
курятника; пока что я запру вас там.
Янемедляоказалсярядом с нею. Мы оба кинулиторопливыйвзгляд на
незрячиеокнадома,нааллеисамогоего нигденикогонебыло видно,
казалось,никтонемог насзаметить.Флора ухватиламенязарукави
побежала. Сейчас было не до того, чтобы благодарить ее, -- каждая секунда на
счету, и я побежалснею вдальнийуголсада, гдесредидеревьевбыл
огороженный проволочной сеткой дворик и внем дощатая хибарка-- обещанное
мне убежище. Флора втолкнула меня туда без единого слова, выпустив приэтом
почти всю птицу, ив следующее мгновение я остался взапертисполудюжиной
наседок. В полутьме курятника все они сурово уставилисьна меня и, кажется,
на чем свет стоит бранили завторжение. Конечно, курывсегда прикидываются
особамивысоконравственными,хотя яникогда незамечал,чтобывсвоих
повадкахони сильно отличалисьотпрочихсмертных.
Так вообразите, сколь
строгой и неприступной выглядит не простая курица, а британская!
ГЛАВА VIII. КУРЯТНИК
По меньшей мере полчаса я провел в обществеэтих беспокойных двуногих,
предоставленный своиммыслям изаботам.Ободранныеладонимоиотчаянно
болели, и мне нечем былоутишить эту боль; меня терзали голод ижажда,ни
еды,ни питья не было; я донельзя измучился,априсесть было негде, разве
что на пол, да уж слишком непривлекательно он выглядел.
Заслышав приближающиеся шаги, я воспрянул духом. В замке загремел ключ,
и вошел юный Рональд. Он затворил за собой дверь и прислонился к ней спиною.
--Ну, знаете ли,доложуя вам!--началон и не полетам сурово
покачал головой.
-- Знаю, я поступил весьма бесцеремонно, -- отвечал я.
-- Ну и кашу вы заварили, черт подери, я в крайне щекотливом положении,
-- сказал он.
-- Ну, а о моем положении что вы думаете? -- спросил я.
Вопросмой,по-видимому, сильно его озадачил, и онуставился на меня
юношески простодушным взглядом. Мне хотелосьрассмеяться ему в лицо,ноя
был все же не настолько жесток.
--Я в ваших руках, -- сказал я ислегка поклонился. -- Поступайте со
мною, как почтете нужным.
-- Ну, конечно! -- воскликнул он. -- Так ведь я же не знаю, что нужно!
-- Видители,--сказал я, -- ежели бывы былиужеофицером, дело
другое.Но, в сущности, выпока еще не воин, аяуженевоин; втаком
случае, мне кажется, поскольку оба мы джентльмены, значит, как и водится меж
благородными людьми, законы дружбы превыше всехпрочих законов. Заметьте, я
сказал "мне кажется". Упасивас бог подумать,будто я,желаю навязать вам
свое мнение. Мелкие неприятности подобного рода неизбежны в военное время, и
тут каждый джентльмен решает сам за себя. Будь я на вашем месте...
-- Да-да, как бы вы тогда поступили? -- спросил Рональд.
-- Честное слово, не знаю, -- отвечал я. -- Вероятно, колебался бы, как
и вы.
-- Вот послушайте, -- сказал он.-- У меня есть один родственник, ия
стараюсь понять, как он думал бы на моем месте. Это генерал Грэм из Лайндока
--сэр ТомасГрэм. Я с ним два знаком, но преклоняюсьперед ним, кажется,
больше, нежели перед господом богом.
-- Разделяю ваше восхищение, -- сказал я, -- и у меня есть на то веские
причины.Я воевалпротивнего,был побежден и обращен вбегство.Veni,
victus sum, evasi [13].
-- Как! -- воскликнул Рональд. -- Вы были у Бороссы?
-- Был и остался жив,а этим немногие могут похвалиться, -- отвечал я.
-- Хорошенькое было дельце, жаркое. Испанцывели себя хуже некуда, впрочем,
как и всегда в решающем сражении. Маршал герцогБеллюнский поставилсебя в
дурацкое положение, и уже не в первый раз. А вашдруг сэр Томаспожалвсе
плоды, если тут вообще можно говорить о жатве. Он храбрый и находчивый воин.
--Так,значит,вы меня поймете! --сказалюноша.