А вашдруг сэр Томаспожалвсе
плоды, если тут вообще можно говорить о жатве. Он храбрый и находчивый воин.
--Так,значит,вы меня поймете! --сказалюноша.--Ябы хотел
заслужить одобрение сэра Томаса. Как бы он поступил на моем месте?
-- Чтож,могуповедать вамодну историю,--отвечаля,-- и не
вымысел, ачистую правду, об этом самом сражении у Чикланы, или уБороссы,
как вы ее называете. Я служил в восьмом пехотном полку; мы отступали, но вам
этообошлось недешево. Мыотбилистолько атак, что ине счесть,нотут
подоспелваш восемьдесят седьмой пехотный полк; он надвигался медленно,но
неотвратимо.Впереди наконе ехал седовласый офицерсо шляпой вруке, он
объезжалбатальоныичто-тоспокойноговорилсолдатам.Нашмайор
Виго-Руссильон вонзил шпоры в бока своегоконя,выхватил саблю из ножени
поскакалемунавстречу,нопривиде этоговеличавогостарца,который
держалсятак спокойно и непринужденно, словно находился не на поле брани, а
в кофейне, майор растерялся и поскакалназад. Выпонимаете,они оказались
лицом к лицувсего лишь на краткиймиг, однако успели обменяться взглядом.
Вскоре после этогомайорбыл ранен, взят в плен иотвезен в Кадис. В один
прекрасный день пленникам объявили, что их посетит генерал сэр Томас Грэм.
"Помнится, мы встречались с вами на поле брани, сэр", -- сказал генерал
и взял майора за руку.
Он и был тот седовласый офицер.
-- Ах! -- воскликнул Рональд, глаза его сияли восторгом.
-- Таквот,-- продолжал я, -- стого дня сэр Томаспосылалмайору
кушанья со своего стола -- обед из шести блюд.
--Да, это прекрасная,прекрасная история, --сказал Рональд,-- но
все-таки это не одно и то же, ведь правда?
-- Охотно с вами соглашаюсь, -- отвечал я.
Юноша помолчал, сосредоточенно размышляя.
-- Что ж, рискну! -- воскликнул он наконец.-- Мне кажется, это измена
государю... и,кажется,за такое преступлениеследует позорная кара... но
все равно, пусть меня повесят, я вас не выдам!
Я был взволнован не меньше его.
-- Право,я почти готовпросить вас отказаться от вашего решения,--
сказал я.-- Япоступилжестоко, явившись квам. Жестоко и малодушно. Вы
благородный противник, вы станете благородным солдатом.
Тутвголовумнепришласчастливаямысль,какпольститьэтому
воинственному юноше: я вытянулся и отдал ему честь.
На миг он смутился, весь вспыхнул. Потом сказал с улыбкой:
-- Ладно, ладно, надо принести вам поесть. Но, увы,не шесть блюд. Вам
придетсядовольствоватьсятем,чтомыдобудемконтрабандой.Выведь
понимаете, надо ещеотвести глаза тетушке. -- И он снова запер меня наедине
с негодующими курами.
Вспоминая этого юношу,я не могу удержаться от улыбки.
Однако, если он
вызовет улыбкуиу читателя, мне станет совестно. Если сын мойв его годы
станет похож нанего, это будет отрадно для меня и совсем неплохо для нашей
отчизны.
Но при всем том, признаюсь, я нисколько не огорчился, когда вместо него
явиласьегосестра.Онапринесла мненемного черствогохлебаи кувшин
молока, в которое, по шотландскому обычаю, щедро прибавила виски.
-- Прошу прощения, --сказалаона,-- но яне посмелапринести вам
ничего другого. У нас такая маленькая семья,и тетушка неспускает глазс
прислуги. Я долила в молоко немного виски --это лучше вас подкрепит, ну, а
в придачу тут есть яйца. Сколькояиц вам нужно к молоку? Остальные я должна
отнести тетушке -- под этимпредлогомя сюда и пришла. Я думаю,вам будет
довольнотрех или четырех. Выумеете их вбиватьв молоко?Или лучшемне
сделать это самой?
Желаяудержатьеездеськакможнодольше,япоказалейсвои
кровоточащие ладони. Девушка громко ахнула.
--Дорогаямоямисс Флора,не разбив яиц, несделаешьяичницы, --
сказал я, -- а сбежать из Эдинбургского замка не безделица. Одинизнаших,
кажется, даже разбился.
--Даведьвыбледныкакполотно иеледержитесь наногах!--
воскликнула она.--Вот ваммояшаль, постелите ее в углуи сядьте, а я
собью вам яйца. Видите, яивилку захватила. Вбылые времена я бы отлично
могла ухаживать заякобитамиили ковенантерами!Нынче вечером выпоедите
лучше:Рональдпринесетчто-нибудь изгорода.Денегу насдовольно, а
провизией мы распоряжатьсяне можем. Ах, если бы мы с Рональдом были в этом
доме хозяевами, вам не пришлось бы томиться здесь, в жалкой хибарке! Рональд
так вами восхищается!
-- Дорогой друг, -- сказал я, -- бога ради, не смущайте меняеще новым
подаянием. Я счастлив был принять его из ваших рук, когда у меня былав том
нужда,теперь же, хоть я и нуждаюсьрешительно вовсем,зато в деньгах у
менянедостатка нет. -- Я вытащил пачкуассигнацийипротянул Флоре одну
бумажку,накоторой стоялацифрадесятьфунтовиподписьзнаменитого
АбрахамаНьюлендса. --Сделайте милость,возьмите эти деньги нарасходы;
ведь вы, безусловно, согласились бы, чтобы я взял их у вашего брата, окажись
он на моем месте, а я -- на его. Мне понадобится не только еда, но и платье.
-- Положите деньги на пол, -- сказала Флора. -- Я не могу остановиться,
пока не собью яйца.
-- Вы не обиделись? -- воскликнул я.
Она ответила взглядом, который уже сам был мне наградой и, казалось,в
будущем сулил еще больше. Была в нем и тень упрека и такое тепло и нежность,
чтоя лишилсядараречи. И пока она не кончила приготовлять кушанье, я не
сводил с нее глаз.
-- Ну вот, -- сказала она, -- теперь отведайте.
Яотведал--и поклялся,чтоэтопоистине нектар.Флорасобрала
остальные яйца, присела напротив меня и смотрела,как я ем.