Поэтому,когдаоношутилпотребностьвдуховномнапутствии,он
отправился к болгарской прорицательнице Бинге, которая считалась вто
лето в Москве хитом сезона. Говорили, что Бингавидитчужоебудущее
так же ясно, как обычный человек свое прошлое.
Бинга оказалась полной женщиной, одетой в ворох пестрых тряпок. В
комнате, где она принимала посетителей, пахло травами,пучкикоторых
сушились на нитке подпотолком.Поугламстоялиобломокантичной
колонны, почерневшая прялка, ламповыйприемник“Siemens”идревняя
закопченная лавка. На стене висела книжная полка с подшивкамижурнала
“National Geographic”, портрет ЕленыБлаватскойиплакатхудожника
Мухи,изображавшийзагадочнуюкрасавицувстилемодерннафоне
раскрывшего крылья орла.
Степу разочаровало увиденное. Этнографические экспонатыотдавали
какой-то дешевой декорацией. Бинга брала за свои услуги столько денег,
что было понятно - ей не надо ни прясть, ни сушить травку на нитке. Ее
дом окружала целая бизнес-деревня с офисом,несколькимикафетериями,
гостиницей и даже магазинчиком сувениров. Но в этом, возможно, ибыла
проблема: на Бингумогработатьперсональныйдизайнер,которыйи
натаскал в комнату уродливую рухлядь.
Эти мысли пронеслись унеговголовезаоднусекунду,ав
следующую Бинга улыбнулась, показала на стул напротив своего креслаи
сказала на чистейшем русском:
- Верно, милый. Все зло на свете от них.
Степа сел.
- Вы говорите по-русски? - спросил он.
- А то, - сказала Бинга ивзялаврукикартонныйкалейдоскоп
дешевого вида. - Я кончала Харьковский педагогический. Правда,давно.
Подозреваю, что с тех пор педагогическая наука ушла далеко вперед.
Степа помнил, сколько стоит каждоеслово,инесталзадавать
вежливыхвопросовпроХарьковскийпедагогический.Бингаподняла
калейдоскоп иуставиласьсквозьнегонаСтепу,словноэтобыла
подзорная труба. Поворачивая его под разными углами,онанаклонилась
вперед, словно увидала что-то интересное. Постучав толстым пальцемпо
стенке картонного цилиндра, она наморщилась, а потом захохотала -так
громко, что входная дверь открылась, и в комнатузаглянулиспуганный
секретарь.Степаничегонесказал-передсеансомего
проинструктировали не задавать никаких вопросов, пока Бинга смотрит.
Отсмеявшись, Бинга минуты три-четыре молча глядела в калейдоскоп,
иногда чуть встряхивая и поворачивая его.
- Фу! - сказала она не то с осуждением, не то с недоверием. - Фу!
Степа покраснел, но промолчал. Бинга отложила картонную трубкув
сторону.
- У тебя в жизни есть два главных числа, - сказала она. -Лунное
и солнечное.
Степа ничего не ответил, только плотнее прижался к спинке стула.
- Тебе солнечноечислолет,-сказалаБинга,-поэтомуты
думаешь, что это особенный год в твоей жизни.
- Тебе солнечноечислолет,-сказалаБинга,-поэтомуты
думаешь, что это особенный год в твоей жизни. Ноэтонасамомделе
будет довольно обычный год. Ничего не случится. И следующие годы твоей
жизни будут спокойными и счастливыми, примерно как этот. Но воткогда
приблизится твой лунный год, вот тогда...
- Что? - дернувшись, спросил Степа. - Будет что-то страшное?
- Один день, - сказала Бинга. - Какой-то один день. Но этобудет
такой день, что из-за него изменится вся твоя жизнь. Я не все разбираю
- может быть, ты победишь.Можетбыть,наоборот,погибнешь.Может
быть, и то и другое. Все будет зависеть от того, сумеешь ли тыпомочь
своему числу стать сильнее.
- А как я могу помочьсвоемучислустатьсильнее?-спросил
Степа.
- Я не знаю, - ответила Бинга. - Это же твоечисло,анемое.
Многое из того, что я вижу, от меня скрыто.
- Это как? - спросил Степа. - Как можно видеть то,чтооттебя
скрыто?
- Я вижу цветные мозаики, которые превращаются в рассказ очужой
судьбе, - ответила Бинга. - Но это просто картины, которыестановятся
словами. Я могу повторить эти слова, ноневсегдасамапонимаюих
смысл.
- Может быть, их пойму я? - спросил Степа. - Что там такое?
- Я вижу твое будущее в трех цветах. Новсетрицветаговорят
разное. Когда я смотрю на синие стекла, я вижу библейскую историю.Ты
возьмешь в руку копье судьбы, постигнешь число зверя, вступишь сэтим
зверем в бой и пронзишь его. Но зверьтожепопытаетсянанеститебе
удар. Кто победит, я не вижу - словно вы обасрываетесьвбезднуи
исчезаете...
Степа вспомнил, что картинка на экране телевизора складывается из
трех цветов - синего, зеленого и красного. Наверно, ясновидениеБинги
было основано на похожем принципе.
- А что говорит зеленый? - спросил он.
- Зеленыйговориткудаяснее,-ответилаБинга.-Зеленый
говорит, что у тебя есть лунный брат, которого тывстретишь,иэтот
лунный брат и есть зверь.
- Лунный брат? - спросил Степа,завороженныйстраннойкрасотой
этого сочетания.
- Ты - человек солнечногочисла.Твойлунныйбрат-человек
лунного числа.
- Значит, лунное число и есть число зверя?
- Не знаю, - сказала Бинга. - Странно.Синийговорит,чтоэто
так. А зеленый говорит, что это библейское число зверя, 666, которое у
твоего лунного брата на руке. Во всяком случае, две цифрыизтрехя
вижу ясно.
- А что говорит красный цвет?
- То, что говорит красный цвет, настолько неприлично,чтояне
могу рассказать про это вслух, не оскорбив помогающих мне ангелов.Но
это не только неприлично, это еще и смешно.
- А можно хотя бы как-нибудь иносказательно?
- Можно, - сказала Бинга, надула щеки, сделала круглые глаза ис
пронзительным звуком выпустила воздух из щелочки между сжатых губ.