Открыласьдверь,ивкомнатуопятьзаглянулсекретарь.
Убедившись, что все живы, он жестом показал Степе, что ему пора.
- Последний вопрос, - сказал Степа,вставая,-могуяверить
своему числу?
- Да, - сказала Бинга. - Но тебе надо не только верить, аещеи
служить ему. Тебе надо ухаживать заним,словноэтороза,которая
растет в пустыне. Особенно важно это станет, когда приблизитсялунный
год. Если в это тяжелое время ты сумеешь сделатьтак,чтосолнечное
число станет сильнее лунного, ты победишь. Нотыобязательнодолжен
успеть до своего дня рождения.
Степа пошел к двери.
- И еще, - окликнула его Бинга.-Солнечноечисломожетбыть
любым. И лунное тоже. Дело не в числах, а совсем в другом.
- В чем? - спросил Степа.
Бинга пожала плечами.
- Если ты сам не видишь прямо сейчас, -сказалаона,-ктои
когда тебе объяснит?
34
Через несколько лет послеСтепиноговизитакБингевстране
начался процесс, который западные социологи называют парадигматическим
сдвигом. Как и все эпохальные перемены, он проходил незаметно,словно
бы в каком-то другом измерении, и люди узналионемпостепенно,по
множеству мелких черт, каждая из которых сама по себе могла ничегоне
значить.
Первым человеком, который внятно сформулировал для Степы то,что
уже давно витало в воздухе, стала Мюс,филологизЛондона,которая
кормиласьнаегоанглофилии,подрабатываявбанкереферентом-
переводчиком.
Мюс была очаровательной молодой женщиной, до изумления похожей на
кошечку. Унеебылибольшиекакустрахаглазаиудивительная
прическа, которая состояла из короткойстрижкиишести“антенн”-
пучков волос, слепленных сильнейшим гелем в длинные параллельные иглы,
парами торчавшие из ее головы вверх и в обе стороны (она даже вплетала
в эти стрелки проволоку - они былислишкомтонкимиидлиннымидля
одного геля). Эти покачивающиеся антенны так напоминали Степекошачьи
усы, что ему все время казалось - Мюс вот-вот мяукнет.
Кроме работы в банке, она стажировалась при университете, проедая
остаткигранта,выделенногокакой-тоаналитическойструктуройна
изучение современного городского фольклора(какговориласамаМюс,
такие проекты оплачивали исключительно для того, чтобы несокращалось
бюджетное финансирование разведдеятельности по России).
Мюс великолепнозналарусскийязык,которыйдосталсяейпо
наследству от эмигрантки-бабушки, но русской себя не считала. То,как
она разбиралась в своей теме, наполняло Степу глубоким уважением кее
интеллектуифилологическимспособностям.Онсумелпомочьейс
городским фольклором только раз, сообщив чеченскую поговорку“Водин
пуля нет вони”, которую часто слышал от Исы с Мусой.
Онсумелпомочьейс
городским фольклором только раз, сообщив чеченскую поговорку“Водин
пуля нет вони”, которую часто слышал от Исы с Мусой. Мюсзаписалаее
на специальную серо-коричневую перфорированную карточку,носказала,
что это, вероятнее всего, версия пословицы“Одинвполеневоин”,
которую чеченская народная душа заимствовала у русской втевремена,
когда они были мирными соседями по нарам. Словом, Мюс былаумницейи
настоящим профессионалом. Поэтому Степанекомплексовал,когдаона
объясняла ему вещи, которые, по идее, должен был объяснять ей он.
Однажды за обедом в “Гараже” (они сидели в прозрачном выступена
улицу,откудаоткрывалсявиднаказино“Шангри-Ла”иредакцию
“Известий”), Мюс коснулась его самого больного нерва.
- Все существенные социальные перемены, - сказалаона,-очень
быстро отражаются в фольклоре. То, чтопроисходитсейчасвРоссии,
затрагивает один глубинный, можно сказать, архетипический пласт. Яне
очень сложно выражаюсь?
- Ничего, разберусь, - отвечал Степа, подхватывая вилкойколобок
риса с полоской сырой туны (он ел суши только вилкой).
- Эта тема, - продолжала Мюс, - столкновение двух исконныхначал
русской души. Одноизних-доброе,лоховатое,глуповатое,даже
придурковатое, словом, юродивое. Другое начало-наоборот,могучее,
яростное и безжалостно-непобедимое. Сливаясьвсимволическомбраке,
они взаимнооплодотворяютдругдругаипридаютрусскойдушеее
неиссякаемую силу и глубину.
Степа промокнул салфеткой губы и покосился нааккуратнуюгрудку
собеседницы.
- Допустим, - сказал он. - А при чем тут перемены?
- Вот тут иначинаетсясамоеинтересное,-ответилаМюс.-
Лоховатоеначаловрусскомгородскомфольклоремноголетбыло
представлено разваливающимся“Запорожцем”.Анепобедимоеначало-
бандитским “Мерседесом-600”, в зад которому“Запорожец”врезалсяна
перекрестке,послечегоиначиналсяноворусскийдискурс.Вчем
символическое значение перекрестка, объяснять не надо -этоикрест
Господень, и распутье, и роза ветров... Есть много причин, покоторым
народная душа вступает в брак с собою именно на перекрестке. Этонадо
раздвинуть?
Иногда Мюс все же употребляла кальки с английского.
- Нет, не надо, - сказал Степа. Про символический брак он слушать
не хотел - слова “бандит”, “заД” и “дискурс” водномпредложениине
особо радовали. Дело было в том, что попытки Мюс объяснитьемусмысл
слова “дискурс” неувенчалисьуспехом,иединственнаяассоциация,
которая у него каждый раз возникала, была с болгарскимсловом“кур”,
аналогом великого русского трехбуквенника,отчего“дискурс”казался
чем-то вроде дисконтного пениса из Болгарии.