Не хотелосьпереходить на солнечную сторону, икакие-то мгновенияон
колебался. Затем пересек улицу, поднялся на крыльцо, к порогу и... обнаружил
того самого лейтенанта, которого видел вчера на хуторе у опушки Шиловичского
леса.
Лейтенантсидел вкресле,и мастер,чернявыйузкогрудыйстарикс
большим крючковатым носом, стриг его.
Андрей невольно окинул взглядом улицу -- с кем бы
посоветоваться?! -- хотя знал, что ни Алехина, ни Таман-цева поблизости
нет.Затемсел на лавочкунакрыльце искосил глаза в раскрытую настежь
дверь.
У столиковс зеркалами помещалисьтриобшарпанных деревянных кресла;
кромечернявогостарика,работали ещедве парикмахерши: толстая,ужев
годах,но быстрая, сбесчисленными кудряшками на голове, иоченьмолодая
хорошенькая девушка в чистом аккуратном халатике и сапожках. Слевау самого
входабылаприбитавешалка, далее нарасставленныхвдольстены стульях
ожидалисвоейочереди пятеровоеннослужащих: худой длиннолицый военврач с
погонами капитана медицинской службы (он читал газету); младший лейтенант --
летчик,миловидный,пухлощекий,совсемещемальчик; старшина,тожеиз
авиации,одетый весьманарядно,влетнемофицерскомобмундировании,с
планшеткой на длинном ремне, и два солдата-артиллериста.
Шестойже --сержант-танкист, за кем Андрейзанял очередь,-- курил
возле дверей.
--... Павлик Федотов из Двадцать пятой, -- рассказывал старшина-авиатор
молоденькомулетчику,--сбилвчератридцатогофрица...Мужик!--
восторженно воскликнулон, подняв вверх большой палец.-- Выпьет два литра
-- и как огурчик!..
-- Следующий! -- утирая потное лицо платочком и вздыхая, позвала полная
парикмахерша;отжары она страдала,очевидно,болеевсех,ноработала
проворнее, чем старик или молоденькая.
-- Ваша очередь, -- сказал военврач старшине.
--Я пас! -- ухмыляясь, небрежно сообщил старшина и указалглазами на
хорошенькую девушку. -- Жду мастера.
Военврач торопливо сложил газету и, сняв очки, уселся в кресло. Бриться
он не пожелали, брезгливооглядывая не первой свежестипростынку и халат
толстой парикмахерши, подробно объяснил, как именно его постричь.
Андрей потихоньку рассматривал в зеркале лейтенанта.
Тот с довольно флегматичным видом, как-то расслабленно сиделпод белой
простынкой вкресле, откинувшись на спинку, положив руки на подлокотникии
время отвремени полуприкрывая веки; чернявый.мастер,неспеша действуя
ножницами, подстригал его длинные белокурые волосы.
Улейтенанта былославное простое лицо, большие светлые глаза --как
показалось Андрею, в них было что-то задумчиво-усталое.
Андрей припомнил, чтовдивизии, где онвоевал, в соседнем полку был
начхим,удивительно похожийна этого лейтенанта, -- беднягаподорвался на
мине, его разнесло на части.
..
В раскрытуюдверьизпарикмахерскойплылсладковатый запах дешевой
парфюмерии; там, в духоте, было еще хуже, чем на улице, и дышалось с трудом.
Назойливо жужжали десятки мух, норовя усесться на потные лица.
Старшина из авиации негромко, нооживленно рассказывал юному летчику о
воздушных боях. Тот слушал с явныминтересом,больше молчал, лишьизредка
поддакиваяилипонимающеулыбаясь.Этобылразговоризбранных,густо
пересыпанныйспециальнымиавиационнымитерминамиисопровождаемый
выразительной жестикуляцией старшины: движениями ладоней онвесьма наглядно
изображал различные маневры воздушного боя.
Судя по разговору, этобылчеловекзнающий и бывалый: ему доводилось
сбивать"мессершмитты"и"юнкерсы", бомбить Кенигсбергиобстреливать с
воздуха немецкиеэшелоны.Об известном летчикеон говорил так, словно тот
был его близким приятелем и общался с ним повседневно; оразличных системах
самолетов он рассуждал свободно иуверенно, как пилот, самолично испытавший
ихлетныеибоевыекачества.Онзнал решительновсе,ибылотолько
непонятно,вкакой,собственно,авиациион служит:в истребительной, в
штурмовой или бомбардировочной?
Незаметнорассматриваявзеркалелицолейтенанта,Андрейпытался
определить,прислушиваетсялион кразговоруилинет. Былосовершенно
очевидно:лейтенантнепроявляет интереса никтому,что происходитв
парикмахерской,ни к тем, ктов ней находится. Выражение лица унего было
безразлично-вялое и даже немного сонное--может,оттого, что он тоже был
разморен жарой. Временами, поворачивая голову, он разглядывал в зеркале свою
прическу, дважды трогал рукой волосы на затылке и что-то говорил мастеру.
Когдалейтенантсмотрелв зеркало, Андрей, чтоб не встретиться с ним
взглядом, рассматривал плакаты, расклеенные на стенах парикмахерской.
Одинизплакатов-- "Болтун --находка для шпиона!", -- висевший на
видном месте,меж зеркал,и,пожалуй,наиболее броский, привлек внимание
Андрея. Пожилая работница, приставив палецкгубами гипнотизируя строгим
неотступнымвзглядом, предостерегала: "Не болтай!" Этидваслова большими
буквами были выведены внизу плаката, а в верхнем углу было написано:
Будь начеку!
В такие дни подслушивают стены.
Недалеко от болтовни
и сплетни до измены.
Взявгребень с ваткой, чернявый расчесал лейтенанту волосы, сделал еще
несколько движений ножницами и, осмотрев свою работу с разных сторон, принес
из чуланчика, где горела керосинка, алюминиевыйстакан с кипятком, кисточку
и также неторопливо, как и все, что он делал, принялсяправитьбритву на
ремне.
Впарикмахерскую,запыхавшись,вошел и окинул всеххмурымвзглядом
пожилойкапитан-артиллерист с палочкой в руках; какоказалось, заняв ранее
очередь,онкуда-то отлучался и,возвратившиськак развовремя,тут же
уселся в среднее кресло к полной парикмахерше.