– Ясно. Кулибин в пижаме, – кивнул врач приемного покоя. И, подумав, добавил: – Непорядок у тебя, Борисыч, в отделении. Крокодилов
повывели, а от летающих тарелок проходу нет!
– Так с рогатками в этом году плохо… – виновато пожал плечами Ракитин. – Не завезли. Со снабжением беда, сам знаешь.
– Псих! – окончательно решил Тимофеев. – Ладно, развлек ты меня. Зачет. Иди забирай новенькую.
Знакомая мелодия щекотала Кирилла, настойчиво пробиралась в ухо, топталась копытами по голове. «Какая упрямая!» – во сне подумал Кил.
Диггер попытался обмануть ее, залезть с головой под подушку. И вдруг подскочил на месте. Он вспомнил, где находился! Кирилл глянул на часы
– десять тридцать. Перегнулся через край постели, вслепую, на полу, отыскивая брюки. Чертов мобильник спрятался где-то в груде одежды.
Закопался, подлец! Нашел время, блин. Шахтер…
– Але! – страшным шепотом произнес Кил, выйдя победителем из схватки с закрытым карманом.
Обернулся посмотреть, не разбудил ли ранний звонок Оксану. Но девушка крепко спала на животе, подложив руки под подушку.
– Здорово, кабан! – услышал диггер жизнерадостный голос Ружа. – Ты че там, опух? Я тебе уже с полчаса по городскому трезвоню, ты трубку не
берешь. Что случилось?
– По городскому? – шепотом спросил Кил и вновь посмотрел на спящую девушку. – Погоди, брат! Я сейчас!
Джинсы, смотавшиеся в клубок после борьбы с карманом, никак не хотели сдаваться хозяину. Тогда Кил завернулся в покрывало, схватил
мобильник и огромными бесшумными скачками помчался разговаривать на кухню, дабы случайно не разбудить сладко посапывавшую принцессу.
– Але! – еще раз сказал он, когда оказался на кухне за плотно закрытой дверью. – Ну, здорово!
Кирилл присел на табуретку.
– Что там у тебя? – возмутился Руж. – Ты что, с гор за солью спускался, чтоб поговорить со мной?
Киловольт тихо хихикнул.
– Почему трубку городского не берешь? – настойчиво допытывался приятель. – Случилось чего?
– Да нет, все в порядке! – бодро ответил Кил.
– А телефон в лом взять?
Киловольт только глупо ухмыльнулся, почесал щеку. Он не знал, как все объяснить другу.
– Чего ухмыляешься? – вдруг спросил тот.
– Ты ж меня не видишь! – изумился Киловольт.
– Я тебя, собака, не первый год знаю. Как облупленного! – заявил Руж. – Ухмыляешься! И попробуй соври, что нет.
– Ухмыляюсь, – вздохнул диггер.
– Стоп! Э-э-э…
Кирилл, хоть и находился на другом конце телефонной линии, почувствовал, как напряглись, зашевелились мозговые извилины Ружа, Процесс шел
бурно, активно, в результате друг математически точно вычислил правильный ответ на все вопросы.
– Постой! – подозрительно сказал Руж. – Так ты что, не дома? У Оксаны?!
Кил шмыгнул носом.
– _Так_вы_уже?_ – поразился Руж. – Ну-у-у, братец, поздравляю! Шума-а-ахер! Третий день знакомы, а сумел такую девчонку раскрутить. Уважаю.
– Руж… – Кирилл сделал паузу, подбирая слова. – Пожалуйста, не говори плохо об Оксане.
– Пожалуйста, не говори плохо об Оксане. И даже не думай о ней плохо. У нас все серьезно.
Очень серьезно. Понимаешь?
– Угу, – было слышно, как Руж открыл банку с пивом. – Я, между прочим, еще два дня назад сказал, что у вас любоп. Вишь, не ошибся… Я,
старик, в таких делах не промахиваюсь.
Кирилл молчал. Он был счастлив. С одной стороны, хотелось говорить и говорить об Оксане. Бесконечно. Рассказывать всем о своем счастье, о
том, что ему удалось завоевать сердце прекрасной сказочной принцессы. С другой стороны, нутром Кирилл чувствовал: есть вещи, про которые
лучше не говорить никому. Чтоб все оставалось Тайной. Тайной, к которой причастны только два человека, Оксана и он.
– Слушай! – вдруг сказал Руж. – А ведь она высокая… Если на каблуки поставить – может, выше тебя будет. Не думал об этом? А то, знаешь, у
некоторых мужчин развивается комплекс неполноценности, когда подруга выше ростом.
– Мы… – начал Кил. Смутился. Но все-таки решил сказать: – Мы уже ставили Оксану на каблуки. Нормально. У нее рост – сто семьдесят четыре
сантиметра. На каблуках все равно чуть ниже, чем я. Если не сутулиться. У меня – сто восемьдесят четыре.
– Да, ты основательно подошел к вопросу, быстрый северный олень, – ехидно заметил с другого конца телефонной линии Руж. – И где ж ты ее на
каблуки поставил? Дома?
– Мы… Мы с Ксанкой в ночном клубе оттопыривались, – честно признался Кил. – Домой около трех пришли…
– Е-мое! – вскричал Руж. И даже чертыхнулся, видимо, расплескав пиво. – Так вы ж скрытые антидиггеры нулевого уровня!
– Это еще почему? – не понял Кил.
– Домой – в три заявились! Потом еще – ля-ля-фа! – в сердцах выпалил друг.
– Какие еще ля-ля-фа? – У Кирилла после ночных приключений плохо соображала голова.
– Такие! – возмущенно сказал Руж. – Эти ноты, блин! Можно подумать, вы пришли домой и спать улеглись. Ага. Я поверил! Кил, ты чего? Нам
сегодня в трубный коллектор! Вы что, кривые туда полезете? Шатаясь от усталости, ничего не соображая?! Знаешь, чем это может закончиться?!
– Донна Роза! – попытался отшутиться Киловольт. – Я старый солдат и… и… и… Ладно, тебе, Руж! Я выдержу, не волнуйся. Ты ж меня знаешь.
– А Оксана?! О ней подумал?
– Руж, она пока спит. Пусть отдыхает. Я на кухню ушел, чтоб не мешать. Мы все равно во второй половине дня в коллектор собирались. Все
будет нормально, честное слово.
– Ох, связался я с вами… – было слышно, как Руж шепотом матерится, потом отхлебывает пиво. – Чует мое нутро, огребем неприятностей с вашими
приколами.
– Брат… ну, извини. Ну, вышло так. Сам понимаешь, два-три дня назад я и сам не мог предположить, что у нас… все будет так серьезно.
– Ладно, – вздохнул Руж. – Может, я потому ругаюсь, что завидую вам. Может, и впрямь, все путем. Ладно!
Он умолк. Кил тоже молчал, понимая: получилось не очень красиво. Друг ради того, чтобы показать журналистке подземку, даже пожертвовал
остатком отпуска. А он, Кил, не думал ни о статье, ни о работе Оксаны. Для него существовала только сама девушка. Эгоизм, что ли…
– Слушай! – позвал Руж с другого конца линии.