В продолжение ее рассказа Дюбур становился всеболееоживленным.Эта
юная просительница начинала его возбуждать, и однойрукойонвозилсяпод
своим халатом, а другойдержаллорнет,пристальноразглядываяпрелести,
представшие его взору.Внимательныйнаблюдательмогбыразличитьпочти
незаметные оттенки похоти, которая мало-помалу напрягаламышцыегохилого
телапомеретого,какжалобыЖюстиныделалисьвсеболееиболее
патетичными.
ЭтотДюбурбылзакоренелыйраспутник,большойлюбительмаленьких
девочекирассылалвовсеуголкистраныдоверенныхженщин,которые
поставляли ему такую дичь. Будучи почти невсостояниипользоватьсяими,
Дюбур обыкновенно предавалсявихобществеприхотинастолькожестокой,
насколько и странной: его единственнаястрастьзаключаласьвтом,чтобы
любоваться слезами детей, которых ему приводили,иследуетпризнать,что
никто не мог с ним сравниться в таланте доводитьихдотакогосостояния.
Этот несчастный сластолюбец обладал таким злобным и изощренным умом, чтони
одна девочка не могла выдержать издевательств, которым ее подвергали;слезы
лились в изобилии, а Дюбур, пребывая на вершине блаженства, тут же прибавлял
несколько ощутимых физических страданий к нравственной боли, которуютолько
что вызвал. Тогда рыдания становились еще сильнее,излодейизвергалсяв
открытую, осыпая поцелуями детское личико, которое благодаряегостараниям
было мокро слез.
- Вы всегда были скромной? - спросил он Жюстину, решив приступить прямо
к делу.
- Увы, сударь, - ответила она, - я бы не оказаласьвтакомотчаянном
положении, если бы перестала ею быть.
- Но тогда по какому праву вы полагаете,, что богатые люди вам помогут,
если вы не будете им служить?
-О,сударь!Яготоваоказатьлюбыеуслуги,которыенебудут
противоречить правилам благопристойности и моей молодости.
- Я не имею в виду услуги такого рода: для этого выслишкоммолодыи
хрупки;яговорюотом,чтобыдоставлятьмужчинамудовольствие.Эта
добродетель, которую вы так превозносите, ничего не дает; напрасно вы будете
преклонять колени перед ее алтарями, ее бесполезный фимиам вас ненакормит:
предмет, который меньше всего нравится мужчинам, на который они меньше всего
обращают внимания и который сильнее всего презирают - это скромностьвашего
пола. Сегодня, дитя мое, пользуется уважением только то, что приносит выгоду
или усладу, нокакуювыгодуиликакуюрадостьможетпринестиженская
добродетельность? Нравится нам и развлекает нас лишь женскаяраспущенность,
а их целомудрие приводит нас в уныние. Если люди нашего сорта дают что-либо,
они хотят за это что-нибудь получить. Даже такая маленькая девочка, каквы,
далеко не красавица и к тому же дикарка, должна сообразить,чтоонаможет
получить помощь только ценой своего тела? Так что раздевайтесь, если хотите,
чтобы я дал вам денег.
С этими словами Дюбурпротянулруки,собираясьсхватитьЖюстинуи
поставить ее междусвоихширокорасставленныхколен.Однакопрелестное
создание вырвалось.
- О, сударь! - вскричала она, обливаясь слезами. - Выходит, большенет
в людях ни чести, ни сострадания?
- Очень мало, - отвечал Дюбур, ускоряясвоимастурбационныедвижения
при виде нового потока слез. - Чрезвычайно мало, по правдеговоря.Сегодня
люди отказалисьотманиибескорыстнопомогатьдругимипризнали,что
удовольствия от сострадания - это всего лишьутолениепохотигордости,а
поскольку насветенетничего,болеененадежного,возжелалинастоящих
ощущений. А еще они поняли, что даже от такого ребенка, как, например, вы, в
качестве компенсациибесконечноприятнееполучитьудовольствия,которые
можетпредложитьсладострастие,нежелихолодныеискучныерадости
признательности. Репутация щедрого, либерального и бескорыстного человека не
сравнится даже в тот момент,когдаприноситнаивысшееудовлетворение,с
самым маленьким чувственным удовольствием.
- Ах сударь, такие принципы приведут к гибели несчастных!
- Ну и что из того! На земле людей больше, чемнужно;главное,чтобы
машина крутилась исправно, а для государстванеимеетникакогозначения,
если ее будут крутить немного больше или немного меньше рабочих рук.
- Так вы считаете, что дети будут уважать своего родителя, которыйтак
жестоко обращается с ними?
- Зачем родителю любовь детей, которые его стесняют?
- Тогда лучше было бы удавить нас в колыбели?
- Несомненно. Именно такой обычай существуетвомногихстранах;так
поступали в Греции, так до сих пор поступают китайцы: тамнесчастныхдетей
выбрасывают или предают смерти. Зачем оставлять жизнь такимсуществам,как
вы, которые не могут больше рассчитывать на поддержку своих родителей,либо
потому что они сироты, либо потому что те их не признают, и которыепоэтому
являются тяжкой обузой длягосударства?Дегенератов,сирот,недоразвитых
малышей следовало бы уничтожать сразу после рождения: первых и вторых потому
что, не имея ни одной души, которая захочет или сможет заботиться о них, они
сделаются для общества балластом и тяжкойобузой,третьихпопричинеих
абсолютной никчемности. И та и другая категории являются для общества чем-то
наподобиекостныхнаростов,которыепитаютсясокамиздоровыхорганов,
разлагают и ослабляют их, или, если вам больше понравитсятакоесравнение,
наподобиерастений-паразитов,которые,обвиваясьвокругнормальных
растений, разрушают их и используют в качестве своейпищи.Какимвопиющим
заблуждением представляются мне милости, питающие это отребье... то же самое
можно сказать об этихдомахпризрения,богатообставленных,которыепо
чьей-то нелепой прихоти строят длянемощных,какбудтородчеловеческий
настолько уникален и ценен, что необходимо сохранять еговплотьдосамого
ничтожного существа; как будто нет больше людей на светеикакбудтодля
политики и природы выгоднее их беречь, чем уничтожать.