-Во, подснежники по фене - прошлогодние трупы, - объяснил Палухайкин и пнул особо прыткого покойника ногой. - Во, в этом месте жмурик лезет к девушке на колени! Другая бы со страху померла, а Марта размахнулась и как со всего плеча врезала …во, точно, как ты сейчас… и голова так же покаталась!
-Читай дальше, - перебил его отшельник, - дальше еще интереснее!
-Дальше по списку я должен преподнести невесте какое-нибудь лакомство. У нас, в Зелепупинске, девушек пряниками угощали, а поэт, чтоб его переколю, пишет, что я предлагаю даме семечки! Не, ты только послушай - даме семечки!!!
-Ну и что? Она что, семечки не любит?
-Не, ну ты индеец, в натуре! Да то, что семечки- это патроны! Во, видишь?! - В руках у Полухайкина появился аккуратненький кулечек с патронами. Он размахнулся и отбросил его подальше от крыльца! Патроны взорвались. Взрывной ватной подняло трупы в воздух и раскидало по сторонам. Один «подснежник» долетел до трубы и упал на крышу рядом с только что пришедшим в себя Джулиусом. Трактирщик посмотрел в пустые глазницы обезображенного лица и снова отключился. - А в прошлый раз я не додумался их выкинуть - не знал, что они взорвутся!
-Представляю. - Гуча представил реакцию Марты и расхохотался.
-Не представляешь, - уныло буркнул Альберт. - У принцессы такой темперамент, что этот взрыв мне детской хлопушкой показался после того, что она устроила!!! Ты не смейся, дальше, в натуре, еще романтичнее! Дальше этот поэт о музыке пишет! Ты знаешь, что такое музыка?
-Знаю, - кивнул черт.
-Не знаешь! Музыка - это жидкий тюремный чай, дерьмо отменное! И я тоже хорош, нет, чтобы посмотреть, что дальше написано. Читал, как заведенный, остановиться не мог! Нет, этот Пушкин точно не выживет! Слушай, что он дальше накатал: «Польется сверху музыка…»
Над крыльцом появилась огромная лохань, в которой что-то плескалось и булькало. Полухайкин, наученный горьким опытом, пулей влетел в избушку и прикрыл за собой дверь, а оставшиеся на крыльце черт и отшельник вымокли в чем-то желтеньком и тепленьком.
-И что сие было? - степенно произнес отшельник Аминат, стряхивая с серого балахона капли.
-Чаек тюремный, - ответил бывший новый русский, приоткрыв дверь.
-А в глаз? - спросил Гуча, выжимая алый плащ.
-И в глаз было, - сказал Полухайкин, садясь на прежнее место, - размахнулась и…
-Ты дальше читай. - Аминат рассмеялся и ткнул Гучу в бок. - Я давно так не веселился!
-Читаю: «Посмотри, кругом зелень…»
Полянку усыпали зеленые купюры с портретом президента Америки какого-то там века.
-В Зелепупинске, имей я столько капусты… - Закончить фразу Полухайкин не успел - замер с открытым ртом, глядя на крепкие капустные кочаны, в которые превратились деньги. Потом покачал головой и прочел: «…в ручье плещутся караси…»
По полянке потек ручей, в котором изумленный черт увидел самых богатых людей Иномирья.
-Караси - это зажиточные граждане, - пояснил Альберт. Ручеек с местной элитой исчез.
-Тебе повезло, - сказал черт и рассмеялся.
-Почему это? - Полухайкин не понял, в чем заключается везение и что так насмешило брюнета.
-Потому что теперь ты всегда сможешь выяснить, кто здесь самый богатенький, - пояснил тот.
-Как это?
-Просто. Представь себе самого большого карася, какого ты только способен придумать!
Полухайкин зажмурился и представил! По полянке снова потек ручей, в котором на этот раз сидела взбешенная ведьма Гризелла. Ее грязно-серый перманент под действием воды раскрутился, бурые капли падали с волос на нос, разбивались и брызгали в стороны. Отшельника словно ветром сдуло с крыльца, стоило ему только взглянуть в злющие бабкины глазки.
-Прекрати! - заорал Гуча, проклиная свое чувство юмора и не вовремя обострившееся любопытство.
-А?! - очнулся наследник престола, однако было уже поздно - бабка вылезла из воды. Ручеек исчез, но Гризелла осталась. В бешенстве расшвыривая пинками попадавшие под ноги кочаны, она подошла к крыльцу, вытащила из кармана мокрого платья калькулятор и что-то посчитала. Потом извлекла оттуда же блокнот, надо сказать, изрядно вымокший, что-то нацарапала химическим карандашом и, вырвав лист, пришлепнула его на лоб наследнику. Так же, не говоря ни слова, оседлала метлу и улетела.
-Что это? - Альберт отлепил листок.
-Наверняка счет за моральный ущерб и причиненные убытки в виде промокшего платья, - ответил ему отшельник, возвращаясь на крыльцо. - И, насколько я знаю Гризеллу, чем меньше слов она сказала, тем крупнее сумма.
-Ничего себе! - Полухайкин пробежал глазами, список и присвистнул. - Она не карась, она акула большого бизнеса! Прикинь, эта старая перечница меня на счетчик поставила!
-Да шут с ней, - махнул рукой черт. - Творится что-то очень непонятное, и чует мое сердце, что дальше будет еще интереснее!
-Вот тут я с тобой согласен, - кивнул головой Аминат. - Что дальше будет интереснее, согласен, а то, что непонятно, тут ты не прав! Все очень просто - каждый человек теперь способен изменить этот мир неосторожным словом. Проще сказать, каждый стал волшебником.
-Скорее тут не слова виноваты, а образы согласился с ним Гуча. - Вот Альберт, он в силу своего криминального прошлого мыслит по понятиям. Нормальный человек при слове подснежник увил бы нежный весенний цветок, а ему трупы мерещатся!
-Правильно, - буркнул Полухайкин, - «подснежник» по фене - труп.
-И ты еще удивляешься, что Марта тебе от ворот поворот дала?
-Так что ж, выходит, я сам весь этот беспредел устроил? - Наследник престола выпучил глаза и почесал заднюю часть квадратной головы.
-Выходит, так, - снова кивнул отшельник.
-Не, в натуре, не может быть!
-Давай проверим, - предложил черт.
-Как?!
-Да запросто! Я буду говорить обыкновенные слова, а ты мысленно представляй, что это такое.
-Не понял. - Альберт снова потянулся к затылку.
-Ну, представляй понятные образы!
-А, это мыслить по понятиям, в натуре! - дошло наконец до наследника.
-Во, уловил, - одобрительно проговорил отшельник и наполнил стаканы. - Ну, за мыслительный процесс!!! Кстати, очень помогает при некотором отупении!
-Не, ну ты загнул, - Полухайкин выпил, закусил и прищурился. - Вот ты всю жизнь тут живешь и то не сразу въехал, что, типа, происходит, а я без году неделя в Иномирье ошиваюсь! И мне все ясно! Слышишь? Если амиго говорит - вода, то я должен эту воду представить.