Так как онназвалПегготи"моядевочка"и
крепко поцеловал ее в щеку,я,зная,какстрогособлюдаетонаправила
приличия, догадался, что это ее брат. Он и в самом деле оказался ее братом -
мне представили его как мистера Пегготи, хозяина дома.
- Рад вас видеть,сэр,-сказалмистерПегготи.-Мы,может,и
грубоваты, сэр, но всегда к вашим услугам,
Я поблагодарил его исказал,чтомнебудеточеньхорошовтаком
чудесном доме.
- Как поживает ваша матушка,сэр?-спросилмистерПегготи.-Вы
оставили ее в добром здравии?
Я сообщил мистеру Пегготи, что не могу пожаловаться наеездоровьеи
что она передает емупривет-этобылаложь,ккоторойяприбегиз
вежливости.
- Очень ей признателен, - продолжал мистер Пегготи. - Значит, сэр, коли
вы недельки две будете ладить с ней, - он кивнул в сторону сестры, - с Хэмом
и малюткой Эмли, нам будет очень приятно...
Поддержав столь гостеприимным манером честь своего дома, мистер Пегготи
отправился мыться; чайник сгорячейводойужеждалего,и,уходя,он
заметил, что "его грязи холоднаяводанизачтонесмоет".Вскореон
вернулся, причем внешность его весьма выиграла, но вернулся стольбагровым,
что мне поневоле пришло в голову,неимеетлиеголицонечтообщеес
омарами, крабами и раками, так как оно перед погружением в горячую воду было
почти черным, а появилось оттуда совсем красным.
После чаепития, когда дверь заперли, а все окна плотноприкрыли(ночи
были холодные и пасмурные), это убежище показалось мне самым привлекательным
из всех, какие только может нарисовать воображение. Слушать ветер, дующийс
моря, знать, что туман расползается над пустынной равниной, глядеть на огонь
камелька и думать о том, что поблизости нет ниодногодома,кроменашего
дома-корабля, - это было похоже на волшебную сказку. МалюткаЭмлипоборола
свою робость и сидела рядом со мной на самом низеньком и маленьком сундучке,
достаточно, однако, просторномдлянасобоихипомешавшемсявуглуу
камелька. Миссис Пегготи вбеломпередникевязаланаспицахподругую
сторону очага. Пегготи со своим шитьем, собором св. Павла и огарком восковой
свечи, казалось была у себя дома, словно никакой иной кров не был ей знаком.
Хэм, только что преподавший мне первый урок игры во "всечетыре",старался
припомнить, как гадают накартах,иоставлялрыбныйотпечатокбольшого
пальца на каждой замусоленной карте. Мистер Пегготи сосал своютрубку.Мне
показалось, что настала пора для доверительной беседы.
- Мистер Пегготи! - начал я.
- Да, сэр? - отозвался он.
- Вы назвали своего сына Хэмомпотому,чтоживетевродекакбыв
ковчеге?
Казалось, мистер Пегготи почел эту мысль глубокой, однако он ответил:
- Нет, сэр.
Я никогда не давал ему никакого имени.
- Ну, а кто же ему дал это имя? - задал я мистеру Пегготи второй вопрос
по катехизису.
- Кто, сэр? Это имя дал ему отец, - сказал мистер Пегготи.
- Я думал, что вы его отец!
- Его отцом был мой брат Джо, - сказал мистер Пегготи.
- Он умер, мистер Пегготи? - почтительно помолчав, осведомился я.
- Утонул, - сказал мистер Пегготи.
Меня очень удивило, что мистер Пегготи не приходится отцомХэму,иу
меня мелькнула мысль, не ошибаюсьлиякасательнородственныхотношений
между ним и остальными членами семейства. Мне так не терпелосьэтоузнать,
что я решил попросить разъяснения у мистера Пегготи.
- Ну, а малютка Эмли? - Тут я взглянул на нее. - Она ваша дочь,мистер
Пегготи?
- Нет, сэр. Ее отцом был муж моей сестры, Том. Я немогудержатьсяи
снова, после почтительной паузы, спросил:
- Он умер, мистер Пегготи?
- Утонул, - сказал мистер Пегготи.
Было нелегко продолжать разговор на эту тему, но я еще не все выяснил и
так или иначе надо было добраться до сути дела. Поэтому я спросил:
- А у вас есть дети, мистер Пегготи?
- Нет, мистер Дэвид, - отозвался он со смешком. - Я холостяк.
- Холостяк? - удивился я. - А кто же тогда она? - указал я наособув
переднике, которая вязала на спицах.
- Это миссис Гаммидж, - сообщил мистер Пегготи.
- Гаммидж, мистер Пегготи?
Но тут Пегготи - я разумею мою родную Пегготи - сделала мне такой явный
знак воздержаться от дальнейших расспросов, что оставалось толькосидетьи
взирать на всю эту безмолвную компанию, поканепришлапораидтиспать.
Здесь, в моей маленькой каюте, Пегготисообщиламне,чтоХэмиЭмли-
сироты, племянник и племянница,которыхмойхозяинусыновил,когдаони
осталисьбезсредствксуществованию,амиссисГаммидж-вдоваего
компаньона, владевшего вместе с ним баркасом и умершего в нищете. И он сам -
бедняк, - сказала Пегготи, - но сердце у него золотое,анадеженон,как
сталь, - таковы были ее сравнения. Но есть один предмет, - сообщилаона.-
который всегда вызывает у него буйное раздражение, и тутондаженачинает
ругаться: упоминание о его великодушии; если кто-нибудь из них заговоритоб
этом, он бьет кулаком по столу (однажды он дажераскололего)иклянется
страшной клятвой, что пусть его "разразит" на этом самом месте, еслионне
удерет,колиуслышитобэтомещераз.Выяснилосьтакже(послемоих
расспросов), что никто не имеет понятия,каковозначениеэтогострашного
глагола "разразит", но все почитают его самым торжественным заклятьем.
Ябылрастрогандобротоймоегохозяинаивсамомблагодушном
настроении,усугубленномсонливостью,-прислушивался,какженщины
укладываются спать в такой же, как моя, каморке в другом конце баркаса и как
мистер Пегготи и Хэм подвешивают койки к тем самым крючьям, какие язаметил
в стропилах.