Но
вот что было хуже всего: я знал, что, когда представится случай, мнестыдно
будет есть, и после весьма легкого обеда я обречен страдатьотголодавсю
ночь, так как второпях оставилсвоипирожныевгостинице.Моиопасения
оправдались. Когда мы сделали остановку, чтобы поужинать, у меня нехватило
храбрости принять участие в ужине, хотя я был очень не прочь это сделать,и
я уселся у камина и сказал, что ничего не хочу. Это не спасло меня отновых
насмешек; джентльмен с хриплым голосом и обветренным лицом, почти всю дорогу
жевавший сандвичи, а в промежутках прикладывавшийся к бутылке, заявил, что я
похож на пятнистого удава, который за один приемпоглощаетстолько,чтобы
потом уже долго не есть. Вслед за этими словами он сам покрылсяпятнамиот
съеденной им вареной говядины.
Мы выехали из Ярмута в три часа дня, а вЛондондолжныбылиприбыть
часов в восемь утра. Стояла середина лета, и вечербылпогожий.Когдамы
проезжали через какую-нибудьдеревню,ямысленнопредставлялсебе,что
делается в домах и чем занимаются жители; а когда мальчишки бежали вследза
нами и подвешивались сзади к нашей карете, я задавал себе вопрос, живы ли их
отцы, и счастливо ли живется им дома. Да, мне было о чем подумать; к тому же
мысли мои постоянно обращалиськцелимоегопутешествия-иэтобыли
страшные мысли. Помню, несколько раз я принимался думать о родном домеио
Пегготи и смутно, неуверенно пытался восстановить в памяти, что я чувствовал
и каким был до того дня, как укусил мистера Мэрдстона; однако я никак не мог
прийти к сколько-нибудь удовлетворяющему меня заключению - мне казалось, что
укусил я его в давно минувшие времена.
Ночью было не так хорошо, каквечером,потомучтопохолодало;меня
посадили между двумя джентльменами (тем самым, у кого было обветренное лицо,
и еще одним), чтобы я не свалился с крыши кареты, и они, засыпая, едваменя
не задушили, так как навалились на меня с обеих сторон. По временам онитак
сильно меня стискивали, что я невольно вскрикивал: "Ох, прошу вас!" - аэто
им совсем не нравилось, потому что я их будил. Противменясиделапожилая
леди в широкой меховой ротонде, походившая в темноте скореенастогсена,
чем на леди, - так была она укутана. У нее была корзинка,ионадолгоне
знала, что с ней делать, пока не решила подсунуть ее мнеподноги,даром,
что ли, они у меня такие короткие? Ябольноударялсяобэтукорзинкуи
чувствовал себя совсем несчастным, но стоило мне пошевельнуться, как стакан,
находившийся в корзине, обо что-то стукался и дребезжал(иначеибытьне
могло), а леди пребольно толкала меня ногой и говорила:
- Да перестань же вертеться! Ведь у тебя-то кости молодые!
Наконец взошло солнце, и мои спутникизаснулиболееспокойнымсном.
Трудно вообразить себе те мученья, какие они претерпевали всю ночь, даваяо
них знать самыми устрашающими вздохами и храпеньем. По мере того каксолнце
все выше поднималось над горизонтом,сонихстановилсяболеечутким,и
постепенно, однизадругим,онисталипросыпаться.Помню,меняочень
удивило, что каждыйпритворялся,будтововсенеспал,исвеличайшим
негодованием отвергал подобное обвинение.
Помню,меняочень
удивило, что каждыйпритворялся,будтововсенеспал,исвеличайшим
негодованием отвергал подобное обвинение.Яипосейденьнеперестаю
дивиться, неизменно замечая, что люди готовы признатьсявлюбойслабости,
свойственной человеческой природе, но всегда отрицают (неведомо почему), что
они спали в карете.
Нетнуждыпересказывать,какимизумительнымместомпоказалсямне
Лондон, когда я увидел его издали, и как я воображал, будтоздесьвновьи
вновь повторяются все приключения всех моих любимых героев, и как я пришел к
туманному заключению, чточудесипророковздесьбольше,чемвовсех
столицах мира. Мыприблизилиськгородунесразуивположенныйчас
подъехали к гостинице в Уайтчепле - кместунашегоназначения.Язабыл,
называлась ли гостиница "Синий Бык" или "Синий Боров"; знаю только, чтоэто
было нечто синее, чье изображение было намалевано на задней стенке кареты.
Когда кондуктор спускался с козел,взглядегоупалнаменя,ион
объявил, заглянув в дверь конторы:
- Кто-нибудь пришел за мальчиком,которыйзначитсякакМэрдстониз
Бландерстона в Суффолке? Мальчик должен ждать здесь, пока его не затребуют.
Никто не отвечал.
- Будьте добры,сэр,попробуйтеназватьКопперфилда,-сказаля,
беспомощно посматривая вниз.
- Кто-нибудь пришел за мальчиком,которыйзначитсякакМэрдстониз
Бландерстона в Суффолке,нооткликаетсянафамилиюКопперфилд?Мальчик
должен ждать здесь, пока его не затребуют,-повторилкондуктор.-Чего
молчите? Пришел кто-нибудь за ним или нет?
Нет. Никто не пришел. Я с тревогой озирался, новопроскондукторане
произвелнималейшеговпечатлениянаприсутствующих,еслинесчитать
одноглазого человека в гетрах, который посоветовал надеть мне медный ошейник
и поставить меня в конюшню.
Принесли лестницу, и я спустился вниз вслед за леди, походившей на стог
сена: пока не убрали еекорзинку,янеосмеливалсядвинутьсясместа.
Пассажиры вышли из кареты, багаж был очень скоро убран, лошадей выпрягли,и
конюхи уже откатили карету в сторонку. Но все еще никто не появлялся,чтобы
затребовать покрытого пылью мальчика из Бландерстона в Суффолке.
Более одинокий, чем Робинзон Крузо - на того хотя бы никто не смотрел и
никто не видел, чтоонодинок,-яотправилсявконтору,прошел,по
приглашению дежурного клерка, за прилавокиприселнавесы,накоторых
взвешивали багаж. Тут, пока я сидел и смотрел на свертки, тюки иконторские
книги и вдыхал запах конюшни (с той поры навекисвязанныйсэтимутром),
меняначалиосаждатьсамыемрачныемысли,сменяя,однадругую.Если
допустить, что никто так и не зайдет за мной, долголисогласятсядержать
меня здесь? Может быть, до тех пор, пока я не истрачу своисемьшиллингов?
Придется ли мне ночевать в одном из этих деревянных ящиков, вместе сдругим
багажом, а утром умываться во дворе под насосом? Или меня будут выгонятьна
ночь, чтобы по утрам, когда открывается контора, я возвращалсяиждал,не
затребуют ли меня? А если допустить,чтоникакойошибкинеслучилосьи
мистер Мэрдстон придумал этот план с целью избавиться от меня, что мне тогда
делать? Если мне и разрешат оставаться здесь, пока я неистрачумоихсеми
шиллингов, то ведь у меня нет надежды остаться, когда я начнуголодать!Ну
да, ведь это будет неудобно и неприятно для посетителей и вдобавок введетв
расходы по похоронам этого "Синего Быка" или как его там зовут!Еслижея
немедленно уйду и постараюсь добраться до домупешком,развеудастсямне
найти дорогу, разве есть у меня надежда благополучно проделать такое большое
путешествие, а если даже я и вернусьдомой,развеямогуположитьсяна
кого-нибудь, кромеПегготи?Еслибыяобратилсякнадлежащимвластям
где-нибудь по соседству и выразил бы желание пойти в солдаты или вматросы,
то, по всей вероятности, меня бы не приняли - слишком я был еще мал.