- Прекрасно! - произнес Стирфорт.-Анехотелосьбытебекупить
миндальных пирожных, скажем, на шиллинг?
Я сказал, что и против этого не возражаю.
- Затем бисквитов на шиллинг и ещенашиллингфруктов?-продолжал
Стирфорт. - Э? Да ты собираешься кутнуть, Копперфилд!
Я улыбнулся, потомучтоулыбалсяон,новсежеябылчуть-чуть
встревожен.
- Отлично! - воскликнул Стирфорт. - Постараемся, чтобы денег хватило. Я
сделаю длятебявсе,чтовмоихсилах.Ямогувыходить,когдамне
вздумается, и пронесу покупки тайком.
С этими словами он положил деньги в карман и любезно попросилменяне
беспокоиться; он позаботится о том, чтобы все обошлось благополучно.
Он сдержал слово, если только можнобылосчитать,чтовсеобошлось
благополучно,ибовглубинедушиячувствовал,чтовседалеконе
благополучно, и опасался, что две полукроны моей матери истрачены зря,хотя
яисохранилбумажку,вкоторуюонибылизавернуты.Драгоценное
сбережение!.. Когда мы поднялись вечером вдортуар,Стирфортпоказалмне
покупки, на которые ушли все мои семь шиллингов, и, раскладывая их при свете
луны на моей кровати, сказал:
- Получай, юный Копперфилд! У тебя будет королевское угощение!
Принимаявовниманиесвойвозраст,янепомышлялотом,чтобы
возглавить пир, когда налицо был Стирфорт;приоднойэтоймыслиуменя
задрожалируки.Япопросилегооказатьмнечестьивзятьнасебя
председательство; моя просьбабылаподдержанавсемиприсутствовавшимив
спальне учениками, он соизволил согласиться, уселся на моюподушку,роздал
яства - должен признаться, всем поровну -икаждомуналивалсмородиновой
настойки в свою собственную маленькую рюмку без ножки. Что касается меня, то
я сидел по левую его руку, а остальные разместились вокруг нас на полу ина
ближайших кроватях.
Как хорошо я помнюнашепиршество,разговоршепотом-вернее,их
разговор и мое почтительное молчание! Лунный свет пробивается сквозь окнои
рисует бледный его силуэт на полу,мысидимвтени,нокогдаСтирфорт
погружает спичку в коробок с фосфором, чтобы отыскать что-нибудьнастоле,
нас озаряет голубое сияние и исчезает в то же мгновение. Сноваиспытываюя
таинственный страх, да и как же ему не быть, если вокруг тьма,унасидет
тайнаяпирушка,всевокругшушукаются,аяприслушиваюськнимс
благоговением и легким страхом, заставляющим меня радоваться, что онисидят
так близко, и пугаюсь (хотяяделаювид,будтосмеюсь),когдаТрэдлсу
чудится привидение в углу комнаты.
Я узнал множество подробностей о жизни в пансионе и о его обитателях.
Я узнал множество подробностей о жизни в пансионе и о его обитателях. Я
узнал, что мистер Крикл с полным основанием утверждал, будто онзверь;что
онсамыйстрогий,самыйжестокийизучителей,чтоонкаждыйдень
расправляетсясовсеминаправоиналево,налетаетнаучеников,как
рубака-кавалерист, и безжалостно их сечет. Узнал я, что он ничего незнает,
кроме искусства порки, и более невежествен (по словам Стирфорта), чемсамый
последний ученик в школе; что в прошлом он торговал хмелем в Боро *, а после
банкротства открыл пансион на деньги миссис Крикл. Услышал я и многодругих
подробностей такого же рода и только дивился, откуда они все это знают.
Я узнал, что человек с деревяшкой, которого звали Тангей,былкруглый
неуч,раньшепомогалмистеруКриклуторговатьхмелем,азатем,по
предположению учеников, пошел вместе снимпоученойстезепотому,что
сломал себе ногу у него на службе, занимался вместе с ним грязными делишками
и знал все его тайны. Узнал я, чтоТангейотноситсяковсемучениками
учителям, за исключением мистера Крикла, какксвоимисконнымврагам,и
единственная его радость - злобствовать и делать пакости.Узналя,чтоу
мистера Крикла есть сын, который недолюбливал Тангея, аводинпрекрасный
день этот сын, помогавший мистеру Криклу в школе, попрекнул еговжестоком
обращении с учениками и, кроме этого, кажется, протестовал против обхождения
отца с матерью. В результате мистер Крикл выгнал его из дому, и стойпоры
миссис и мисс Крикл ведут невеселую жизнь.
Но больше всего удивило меня в этих рассказах о мистере Крикле то,что
в школе есть один ученик, на которого оннесмеетподнятьруку,иэтот
ученик - Стирфорт. Сам Стирфорт подтвердил это и заявил, что хотелось бы ему
поглядеть, как тот на это осмелится. Один робкий ученик (не я) спросил,что
бы он сделал, если бы это случилось, и Стирфорт, погрузив спичку в коробок с
фосфором, дабы придать своему ответубольшийблеск,объявил,чтопервым
делом он бахнул бы мистера Крикла по голове семишиллинговой бутылкой чернил,
всегда стоявшей на каминной доске. Затаив дыхание, мы сидели некоторое время
молча, во тьме.
Я узнал, что мистер Шарп и мистер Мелл, должно быть, получают ничтожное
жалованье, и, когда за столом у мистераКриклаподаютжаркоеихолодную
говядину, полагается, чтобы мистер Шарп предпочитал холоднуюговядину;это
было также подтверждено Стирфортом, единственным учеником,столовавшимсяу
мистера Крикла. Узнал я еще, что парик мистера Шарпа ему не впору, и было бы
куда лучше, если бы он не так чванился им (кто-то сказал - "Нетакзадирал
нос"), потому что сзади из-под парика торчат его собственные рыжие волосы.
Я узнал и о том, что один из учеников., сын торговцауглем,принятв
пансионвзаменуплатызаугольиполучилпоэтомуслучаюпрозвище
"Товарообмен", взятое из того раздела в учебнике арифметики, где толкуется о
подобных сделках. Узнал я, что пиво, подаваемое за столом, - просто-напросто
грабеж родителей, а пудинг - сплошное мошенничество.