Егоматьумерла,аотцуперевалилоза
семьдесят. В семье было четверо детей. Анджела - самая старшая; запей-
Джервейс, который прямо из Даунсайда попал в ирландский гвардейский полк и
в первый же день своегопребываниявоФранциибылскошенснайперской
пулей: свеженький,чистенький,неутомленный,вмомент,когдашелпо
дощатому настилу над грязью с терновым стеком врукедоложитькомандиру
роты о своем прибытии. Третий, Айво, был всего на год старше Гая,ноони
никогда не дружили. Айво всегда были свойственны странности.Свозрастом
странности усиливались, и наконец, когда емуисполнилосьдвадцатьшесть
лет, он исчез из дому. Несколько месяцев о нем ничегонебылоизвестно.
Затем егообнаружилизабаррикадировавшимсявмеблированнойкомнатев
Криклвуде, где он решил довестисебядосмертиголодом.Еговытащили
оттуда истощенным, в бреду, и через несколько дней послеэтогоонумер,
совсем лишившись ума. Этопроизошлов1931году.СмертьАйвоиногда
представлялась Гаю ужасной карикатурой на его собственнуюжизнь,которая
как раз в это время дала огромную трещину.
Еще до того как странности Айво начали вызывать серьезную озабоченность
окружающих,Гайженилсяненаскромнойкатоличке,анаяркой,
фешенебельной девушке, совсем не на такой, какую ожидали увидеть его женой
друзья или члены семьи Краучбеков. Онвзялизуменьшившегосясостояния
семьи долю, положенную младшему сыну, и обосновался в Кении, где вел,как
ему думалось позднее, спокойную,ничемнеомрачаемуюжизньнаберегу
горного озера, где воздух был всегда чистым и свежим и гдевзлетавшиена
рассвете фламинго казались сначала белыми, потом становилисьрозовыми,а
затем превращались в вихрящуюся тень нафонеяркогонеба.Гайусердно
занимался там фермерскими делами и уже начал было получать доходы.Затем,
по необъяснимым причинам, его женазаявила,чтосостояниееездоровья
диктует ей необходимость провести годик в Англии. Она регулярноприсылала
ему нежные письма до тех пор, пока в один прекрасный день, всестойже
нежностью, не сообщила ему, что сильно полюбилаихобщегознакомогопо
имени Томми Блэкхаус, что Гай не должен вставать им поперек дорогиичто
она хочет развода. "И пожалуйста, - заканчивалось ее письмо, - безвсяких
глупых рыцарских выходок, не вздумай приехать в Брайтон иразыгрыватьиз
себя "виновную сторону". Это привело бы к шестимесячной разлуке с Томми, а
я не хочу упускать этого проказника из-под своего наблюдения даже на шесть
минут".
Гай уехал из Кении, а вскоре после этого его отецовдовели,потеряв
надежду на наследника, покинул Брум. Сократившиеся владения отцасостояли
к тому времени из дома, парка и приусадебного участка.Впоследниегоды
эта усадьба приобрела своеобразную известность. Она была одной из немногих
в современной Англии,вовладениекоторымисовременкороляГенриха
Первого неизменно вступалитолькомужчины.МистерКраучбекнепродал
усадьбу.
МистерКраучбекнепродал
усадьбу. Вместо этого он сдал ее в аренду монастырю, а самотправилсяна
близрасположенный морской курорт Мэтчет. Лампады в часовнеБрумагорели,
как в старые времена.
Никто так не почувствовал на себе упадок дома Краучбеков, как зятьГая
Артур Бокс-Бендер, который женился на Анджеле в 1914 году, когда усадьба в
Бруме, казалось, стояла незыблемо на тверди небесной, была этаким неземным
телом,излучающимтрадициииненавязчивыйавторитет.Бокс-Бендерне
принадлежал к семье Краучбеков, но весьма уважал родословную Анджелы. Одно
время он дажезадумывалсянадтем,чтобыдополнитьсвоеимяименем
Краучбек, заменив им или Бокс, или Бендер, благо, что и безтого,ибез
другого можно было легко обойтись, однако прохладноебезразличиемистера
Краучбека и насмешки Анджелы по этому поводу быстро отбили у него охотук
таким изменениям. Бокс-Бендер не был католиком, и, по его мнению, Гаю,не
раздумывая,надобылосноважениться,предпочтительнонаженщинес
состоянием,чтобыпродолжитьсвоюродословную.Онбылнеочень-то
чувствительным человеком и поэтому никоим образом не одобрял того, что Гай
замкнулся в себеиотвсегоустранился.Онсчитал,чтоГайдолжен
вернуться в усадьбу Брум и даже заняться политикой. Такие люди,какГай,
беспечно заявлял он, находятся кое вкакомдолгупередсвоейстраной.
Однако, когда в конце августа 1939 года Гай прибыл в Лондонкакраздля
того, чтобы заплатить свой долг стране, Артур Бокс-Бендер отнесся кэтому
весьма пессимистично.
- Дорогой Гай, - сказал он, - не будь ребенком.
Бокс-Бендеруисполнилосьпятьдесятшестьлет,ионбылчленом
парламента. Много лет назад он служил,ивесьмауспешно,встрелковом
полку. Теперь в армии служил егосын.Бокс-Бендерсчитал,чтовоенная
служба - это обязанность молодых людей, она принадлежитимтакже,как
ириски и рогатки. Гай в свои тридцать пять - скоро даже тридцатьшесть-
лет все еще считал себя молодым человеком. Время впоследниевосемьлет
для него, видно, стояло без движения. Для Бокс-Бендера оно пролетело очень
быстро.
- Неужели ты серьезно можешь представить себя бегущим в атаку воглаве
какого-нибудь взвода? - спросил он.
- А почему бы и нет? - ответил Гай. - Это как раз то, что я себеочень
хорошо представляю.
Когда Гай приезжал вЛондон,оностанавливалсяуБокс-Бендеровна
Лоундес-сквер. Он приехал сюда к нему прямо с Виктории, но обнаружил,что
его сестра Анджела выехала в провинцию, а половина имущества издомауже
вывезена. Нетронутым остался лишь кабинет Бокс-Бендера. Они и сидели в нем
теперь, ожидая, когда наступит время обеда.
- Боюсь, что ты не встретишь особой поддержки, - продолжал Бокс-Бендер.
- В тысяча девятьсот четырнадцатом году все это происходило точно также:
отставные полковники красили волосы и поступали на службу.Япомню,как
это было. Я сам был там. Все это очень благородно, конечно, но на этот раз
ничего не получится.