У нас никто не умеет стрелять.
– Кого вы подозреваете в угоне?
Джерниган пожал плечами. Отвечать вслух Лорен уже не требовал.
– У вас есть враги или недоброжелатели?
– Нет.
– Подозреваете ли вы жену в неверности?
Джернигана словно стукнули молотком. Потребовалось время, чтобы он овладел собой и выдавил:
– Нет.
– Наркотики употребляете?
– Нет.
– А жена?
– Нет.
– Дети?
– Старшему всего восемь лет, – возмутился Джерниган.
– И в таком возрасте бывает, – скептически улыбнулся Лорен.
Джерниган отрицательно помотал головой.
– Не возражаете, если мы проверим наличие пороха на ваших руках?
Джерниган приоткрыл рот, подумал немного и закрыл.
– Давайте, – согласился он с готовностью.
– Вы должны дать письменное согласие, если это вас не затруднит.
Джерниган кивнул.
– Киприано, займись этим, – попросил Лорен.
– Хорошо. Где у нас набор для проведения теста?
– Спроси у Элоя, – вспомнив что‑то, ответил Лорен.
Киприано повел Джернигана на тестирование по методу Шибано. Недавняя рекомендация ФБР. Вначале руки ополаскивают раствором А, после высыхания – раствором Б. При малейших следах пороха раствор окрасится красным.
Лорен грузно поднялся, потянулся, поправил кобуру. Протянул руку выключить магнитофон. Красный светодиод над кнопкой записи не горел. Лорен нажал клавишу проверки. Зеленая лампочка, индикатор питания, не зажглась. Значит, сели батарейки.
Глядя на бесполезный магнитофон, Лорен предался размышлениям о царящем в его хозяйстве беспорядке. «Поляроид» дома в кладовке, набор растворителей для тестирования черт знает где, пластиковые мешки для трупа позаимствовали в магазине Рексалла, в магнитофоне старые батарейки... Может быть, Джерри не шутил, разглагольствуя о вирусе некомпетентности, распространившемся в окрестности. По крайней мере, как показывает опыт, все разгильдяи заражены этим вирусом.
В дверь постучал Вильям Пашиенс. Приоткрыв ее, он бросил вопросительный взгляд.
– Занят? – поинтересовался Пашиенс.
– Пока нет.
Пашиенс вошел. Пиджак расстегнут, подмышкой слева виднеется кобура.
– Как прошел допрос? – спросил он.
– Нервный он какой‑то.
– Да, – вздохнул Пашиенс. – Почти все ученые законопослушные люди, но некоторые плохо владеют собой. Тим из таких. Поэтому я и решил сопровождать его.
– Не беспокойся. Я понял, что не он стрелял.
– Разумеется, – кивнул Пашиенс.
– Но, может быть, он знает, кто стрелял?
– Сомневаюсь, – нахмурился Пашиенс. – Вы и в самом деле не знаете этого убитого? А если никто не знает?
– С чего ты взял, что никто не знает? – Лорен, как обычно при Пашиенсе, прикинулся недалеким человеком.
– Что ты имеешь в виду?
– Он кое‑что сказал перед смертью.
– И что же конкретно?
«Он назвал мое имя», – пронеслось в голове Лорена. Он потряс головой, стряхивая наваждение, взял себя в руки.
– Так, кое‑что, – уклончиво ответил Лорен.
– Ну и денек у тебя выдался к концу недели, – Пашиенс старался не встречаться с Лореном взглядом.
– Ничего не поделаешь.
– У вас, верно, и похуже бывает?
– Да уж, был бы ты здесь во время большой забастовки против компании «Братья Рига».
Пять месяцев длилась. Трупов, правда, не было, но губернатору пришлось вызвать местные войска и национальную гвардию. Разбитых голов оказалось больше, чем коек в больнице, – вспомнил Лорен, посмеиваясь.
– И чем все это кончилось?
– Все оказались в убытке. Компания, профсоюз, город. Разве что выиграли шахтеры в Чили. Да еще ЛВТ
пользовалась излишком электроэнергии, пока шахта простаивала.
– Ну и ну, нельзя допускать такие вещи. Не слишком ли усилили свое влияние профсоюзы? Пора их осадить, – покачал головой Пашиенс.
– Ерунда это, Билл. Дело не в профсоюзах. Они вовсе не сильны, виноваты транснациональные компании. Они стравливают чилийских и американских рабочих, получают сверхприбыль, расплачиваясь с рабочими грошами.
– Тут наши взгляды расходятся.
– Пожалуй.
Пашиенс с любопытством разглядывал в это время спортивные награды и фотографии Лорена.
– Я слышал, ты был боксером, – произнес, переводя разговор, Пашиенс.
– Да. Вот и получил эти призы, пока служил в армии.
На одной из фотографий Лорен был запечатлен с лентой на поясе: «Чемпион в тяжелом весе армии США в Корее».
– Это после войны? – поинтересовался Пашиенс.
– После войны? – болезненно поморщился Лорен. – К тому времени уж двадцать пять лет, как война кончилась. Ты меня за старика принимаешь, что ли?
У Лорена кольнуло в пояснице, он передвинул кобуру вперед.
– Ты еще хорошо держишься, – оценивающе посмотрел Пашиенс на Лорена.
– Кое‑что могу.
– У меня все люди занимаются хапкидо. Это корейский стиль карате.
– Это когда все время прыгают? По‑моему, от этого толку мало. – В спину вступило, Лорен еле доплелся до стула. – Пока кто‑нибудь из твоих парней будет подскакивать, чтобы ударить меня ногой, я уже успею дюжину раз стукнуть его по морде.
– Мы не забываем о практической стороне дела. Я учу своих людей обездвиживать противника перед нанесением верхних ударов ногами.
– Ну что ж, разумно, – прокомментировал Лорен, поудобнее устраиваясь на кресле. Боль малость поутихла.
Вошел Киприано.
– Тест дал отрицательный результат, шеф, – доложил он с порога.
Лорен пожал плечами. Тест надежный. Если человек соприкасался с порохом, то как бы тщательно он ни мыл руки после этого, мельчайшие следы все равно останутся и непременно будут выявлены.
– Мы благодарим мистера Джернигана, – спокойно произнес Лорен, – можете ехать по своим делам.
Пашиенс пожал руки полицейским и удалился вместе с физиком. Киприано недоумевающе стоял руки в боки, силясь разгадать загадку.
– Тут что‑то нечисто, шеф, – поделился сомнениями заместитель.
– Я знаю.
– Того длинного и тощего надо бы подержать еще. – Надо бы. Но как без повода‑то... Все вопросы заданы, больше я ничего не сумел придумать.
– И что теперь?
– Поеду домой, прилягу. А ты оставайся до тех пор, пока бары не закроются.
– Ясно. Сделаем.
– Утром продолжим расследование. Поговорим со всеми соседями Джернигана, с его семьей, с Сингхом и Дейльхом. Если обнаружится в их показаниях что‑то противоречащее рассказу Джернигана, прищучим его.
Киприано согласно кивнул.
– Дьявольская работа. Терпеть этого не могу.
– Мне, что ли, нравится? – Лорен поднялся и направился к выходу. У двери остановился, в упор посмотрел на Киприано. – Он узнал меня. Назвал по имени, просил помочь.
– Кто?
– Убитый.