Берегонд сказал еще, что возле устья Андуина появились черные корсары из Умбара со своим флотом. Если это так, то подкреплениям из южных областей Гондора придется сражаться с ними. Войска Врага надвигаются с востока, с севера, из-за Лихолесья, с юга, из Харада, движутся хородримцы. Гондор окружен со всех сторон. А если он падет, то кто сможет устоять?
Пин молча оглядел высокие, гордые стены Гондора, знамена на башнях, взглянул на солнце в небе и вздрогнул, подумав об ордах орков, о предательстве Сарумана, о зловещих птицах, о назгулах. Эти мысли почти погасили в нем надежду на благоприятный исход предстоящей битвы. В этот момент солнце закрыла черная тень, и с небес донесся слабый, но свирепый и грозный вопль. Пин, мгновенно побледнев, прижался к стене.
— Что это? — тревожно спросил Берегонд.
— Это — гибель, — дрожа, отвечал Пин. — Это — тень смерти. Это — Черный Всадник в воздухе!
— Да, — Берегонд содрогнулся. — Действительно, тень смерти. Я вдруг заледенел весь.
Но с высоты уже снова светило солнце, и постепенно они успокоились.
— Рано отчаиваться, — встряхнулся Пин. — Гэндальф вон тоже погиб, но вернулся же. Может, и мы устоим, хоть на одной ноге. Вот сидеть и ждать, это хуже всего.
— Да, — сразу согласился Берегонд. — Может быть, с возвращением Фарамира все пойдет по-другому. Ты еще не знаешь, каков он в бою! К тому же он очень умный и решительный. Хотя, — засомневался он, — что же сделает Фарамир? У нас нет сил ударить первыми. Мы можем только ответить ударом на удар. Но наш удар будет тяжелым! — он воинственно стукнул мечом.
— А мои руки легче легкого, — подумал Пин с огорчением.
В полдень ударил колокол, созывая всех воинов на обед.
— Пойдем к нам, — пригласил Пина Берегонд. — Еще неизвестно, в каком отряде ты будешь. А может, и вовсе останешься при правителе. Но у нас в отряде тебе будут рады, а друзья еще никому не мешали.
— Спасибо, — поблагодарил Пин. — По правде сказать, мне пока одиноко здесь. Мой лучший друг остался в Ристании. Ни поговорить, ни посмеяться не с кем. А может, я останусь в твоем отряде? — с надеждой спросил он. — Возьми меня к себе, а?
— Я же не начальник, — рассмеялся Берегонд, — простой воин третьего отряда Цитадели. Правда, и это немало. Воинов Цитадели в городе уважают.
— Значит, это тоже не для меня, — вздохнул Пин. — Зайдем сначала ко мне, и если Гэндальф еще не вернулся, я пойду с тобой.
Однако Гэндальф не возвращался, и Берегонд повел хоббита в свой отряд. Пина приняли с большим почетом. Все уже знали о его длительной беседе с Денетором. В отряде уже ходили слухи о принце, прибывшем с далекого севера с пятитысячным войском и предложением военного союза. Известно было, что правитель долго беседовал с ним наедине. А некоторые говорили, что на подходе войска ристанийцев, и каждый всадник везет в седле по отважному и свирепому в бою невысоклику.
Пин, хотя и с сожалением, опроверг эти россказни. Но от княжеского титула ему избавться не удалось. «В самом деле, — рассуждали многие, — другу Боромира и личному гостю правителя приличествует титул никак не меньше князя». Пина благодарили за приезд, а его рассказы о дальних странах и удивительных приключениях слушали так, что он едва не забыл совет Гэндальфа попридержать язык. Гэндальф хорошо знал хоббитов.
Уходя на пост, Берегонд посоветовал Пину найти в Нижнем ярусе его сына, Бергиля. — Он покажет тебе город. Сходите с ним к Большим воротам, пока они не закрылись, — сказал он.
Пин разыскал Бергиля и не пожалел об этом. Они сразу подружились и долго ходили по улицам Города, болтая и смеясь. У Больших Ворот авторитет Пина в глазах Бергиля взлетел на огромную высоту.
Пин назвал пароль, слышанный от Гэндальфа, а потом назвался сам. Страж почтительно приветствовал его, и не только пропустил его самого, но позволил пройти и товарищу знатного чужеземца.
— Вот здорово! — восхитился Бергиль. — Мальчишкам ведь не разрешают больше выходить за Ворота без старших. Теперь мы все увидим.
Перед воротами собралась толпа. Как только хоббит с мальчиком протолкались в первые ряды, послышался звук труб и крики: — Фарлонг! Друг Фарлонг!
К воротам приближался небольшой отряд воинов в панцирях, с тяжелыми топорами. Их предводитель, коренастый, широкоплечий человек в кольчуге и шлеме с длинным тяжелым копьем в руке, ехал впереди, верхом на мохнатом битюге.
Среди приветственных криков слышались горькие голоса: — Их так мало! Всего двести воинов! А мы ждали не меньше двух тысяч.
Им отвечали другие: — Хорошо хоть эти пришли!
Отряд Фарлонга, предводителя одной из южных провинций Гондора, вошел в Город, а к Воротам уже подходили новые войска. Лучники, латники, конные, пешие, воины с гор, с морского побережья, с запада. Последним прошел отряд рыцарей Имрахиля, правителя области, расположенной в устье Андуина. Он был родичем Денетора. На его знамени плыл гордый белый корабль с носовой фигурой, изображающей лебедя. Около трех тысяч пехоты и конницы, все союзники Гондора, вошли в Город.
Топот, пение, боевые кличи, звуки рогов постепенно затихли. В неподвижном воздухе висела кисея пыли. Солнце склонялось за Белые Горы, и на Город ложились вечерние тени. Близилось время закрытия ворот.
Пин взглянул в небо. Лучи заходящего солнца с трудом пробивались сквозь дымный, пепельно-серый воздух. Краски заката были багровы и угрюмы.
— Какое гневное небо! — пробормотал хоббит, забыв о своем спутнике.
— Точно! Если я не приду вовремя, гнева будет хоть отбавляй, — отозвался Бергиль. — Идем, Ворота уже закрывают.
Они последними вошли в Город, когда в окнах уже зажигались огни.
— До свидания, — попрощался Бергиль. — Увидишь отца, поблагодари его от меня за нового друга. И приходи завтра опять.
Они расстались в Нижнем Городе, и Пин поспешил в Цитадель. Быстро темнело. Идти было далеко, он устал и проголодался, и вдобавок опоздал к ужину. Берегонд обрадовался его приходу, поделился своим пайком и стал расспрашивать о сыне, но Пин торопился домой. На сердце у него было неспокойно. Хотелось повидаться с Гэндальфом, который все знает, и рядом с которым ничего не страшно.
Они вышли на улицу. В небе не было ни звездочки, и город затопила темень.
— Ты найдешь дорогу? — забеспокоился Берегонд. — Нам приказано не зажигать огня в домах и на стенах. Да, чуть не забыл! Утром тебя призывает Денетор. Похоже, в третий отряд ты не попадешь. Ну, да как-нибудь увидимся. Прощай, друг. Доброй ночи!
В комнате, куда наконец добрался Пин, было темно, но на столе горел маленький фонарик. Гэндальфа опять не было, и от этого тревога и грусть Пина только возросли. Он выглянул в окно — все равно что в чернильницу заглянул. Тогда ему пришло в голову закрыть закрыть ставни. Стало немного уютней, он лег и прислушивался — не идет ли Гэндальф, да так и уснул. А среди ночи он проснулся и увидел мага, меряющего шагами комнату. На столе, среди свитков пергамента, горели свечи. Пина разбудило бормотание, но он услышал только, как Гэндальф, тоскливо вздохнув, сказал: — Когда же вернется Фарамир?
— Ты пришел! — радостно воскликнул хоббит, поднимаясь. — Это хорошо, а то я думал, не забыл ли ты про меня. Такой длинный день был...
— Ночь будет еще длиннее, — ответил маг. — Мне нужно подумать, так что спи пока. Рассвета сегодня не будет. Наступил Великий Мрак!
2. ВЫБОР АРАГОРНА
Когда стих топот копыт Беллазора, уносящего Гэндальфа и Пина, Мерри вернулся к Арагорну.