Этобылаширококостнаяплотная
женщина, живот и бедра выпиралиизгрубойтканибрюк;одежда,каки
брезентовая хозяйственная сумка, попала к ней от доброгослужителяАрмии
Спасения. Из-под шапочки на плечи неряшливопадаликоричневыеволосыс
проседью, часть из них была обкромсана то тут, то там, где удалось достать
ножницами. Всумкележаливнеописуемомсочетаниипредметы:катушка
рыболовной лески, проеденный молью ярко-оранжевый свитер, параковбойских
сапогсосломаннымикаблуками,ржавыйцерковныйподнос,бумажные
стаканчики и пластмассовые тарелки, годичной давности журнал "Космополит",
кусок цепочки, несколькоупаковокфруктовойжвачкиидругиевещи,о
которыхонаужеипозабыла,быливтойсумке.Покадвоемужчин
разглядывали ее, один из них угрожающе, она сжимала сумку всекрепче.Ее
левый глаз и скула были ободранные и вздувшиеся,аребраболеливтом
месте, которым ей пришлосьсчитатьступенилестницыпомилостиодной
разгневаннойженщиныизхристианскогоприютатридняназад.Она
приземлилась на площадке, вернулась назад полестницеивышиблаутой
женщины пару зубов точным свинцовым ударом правой.
- Ты залезла в мою коробку, - сказал мужчина с грубым голосом.
Он был высоким и костлявым,нанемтолькоголубыеджинсы,грудь
блестит от пота. На лице - борода, глаза мутные.Второймужчина-ниже
ростом и тяжелее, в потной рубашке изеленыхармейскихштанах,карманы
которых набиты сигаретными окурками. У него жирные темные волосы, и он все
время чешется в паху. Первый мужчина толкнул ее в бок носком ботинка, и от
боли в ребрах она сморщилась.
- Ты глухая, сука? Я сказал, что ты залезла в мою сраную коробку!
Картонная коробка, в которой она спала, лежала на боку посреди целого
острова смердящих мусорных мешков - результат забастовки мусорщиков, -на
две с лишним недели забивших улицы Манхэттена и стоки. В удушающей,почти
сорокаградусной днем и тридцатипятиградусной ночью, жаре мешки раздувались
и лопались.Длякрыснаступилипраздничныедни,горымусоралежали
неубранными, перекрывая на некоторых улицах движение.
Она невидяще глядела надвухмужчин,содержимоеполовиныбутылки
"Красного кинжала" рассасывалось в ее желудке.Последним,чтоонаела,
были остатки куриных костей и поскребыши из консервной банки.
- А?
- Моя коробка, - заорал бородатый прямо ей в лицо. - Этомоеместо.
Ты сумасшедшая или как?
- У нее нет мозгов, - сказал другой, - она ненормальная, и все тут.
- И угрюмая, как черт. Эй, что там у тебя в сумке? Дай-ка посмотреть.
Он ухватился за сумку и дернул, но женщина испустила протяжныйвопль
и отказалась отдать, глаза у нее широко раскрылись от страха.
- У тебя там какие-то деньги? Что-нибудь выпить? Дай сюда, сука!
Человек почти вырвал сумку у нее из рук, но она захныкалаиповисла
на ней.
- У тебя там какие-то деньги? Что-нибудь выпить? Дай сюда, сука!
Человек почти вырвал сумку у нее из рук, но она захныкалаиповисла
на ней. Красным светом сверкнуло украшение на ее шее -маленькоедешевое
распятие, прикрепленное к ожерелью из сцепленных полированных камешков.
- Э! - сказал второй. - Смотри-ка!Яеезнаю.Явидел,какона
побиралась на Сорок Второй улице.Онадумает,чтотакаяужчертовски
святая, всегда проповедует людям. Ее зовут Сестра Ужас.
- А-а? А может, мы тогда заложимэтубезделушку?-онпотянулся,
чтобы сорвать с ее шеи распятие, но она резкоотвелаголовувсторону.
Мужчина схватил ее за затылок, зарычал и приготовилсяударитьеедругой
рукой.
- Пожалуйста! - стала умолять она, готовая заплакать.-Пожалуйста,
не бейте меня. У меня для есть вас кое-что другое! - Онасталарытьсяв
сумке.
- Давай сюда, и проваливай! Мне бы расшибить твою башкузато,что
спала в моей коробке, - он отпустил ее голову, но кулак держал наготове.
Пока она искала, она все время издавала слабые всхлипывающие звуки.
- Тут у меня кое-что есть, - бормотала она, - где-то тут.
- Выкладывай давай, - он подтолкнулееладонью.-Итогда,быть
может, я не отвешу тебе по заднице.
Ее рука ухватила то, что она искала.
- Нашла, - сказала она. - Ага, вот оно.
- Ну, давай сюда!
- Хорошо, - ответила женщина; всхлипывание прекратилосьиголосее
стал тверд, как железо. Одним незаметным плавнымдвижениемонавытащила
бритву, со щелчкомраскрылаее,взмахомрукикрепкорезанулаеюпо
открытой руке бородатого.
Изразрезаструейбрызнулакровь.Лицомужчиныпобледнело.Он
схватился за запястье,ротегоокруглился,азатемраздалсявскрик,
похожий на сдавленный кошачий вой.
Женщина тут же вскочиланасвоиполныеноги,держапередсобой
брезентовую сумку как щит и снова замахиваясьлезвиемнаобоихмужчин,
которые прижались друг к другу, затем выбралась на замусоренную мостовую и
побежала. Бородатый, у которого кровь стекалапоруке,гналсязаней,
держа деревяшку с торчащими ржавыми гвоздями, глаза его сверкали яростью.
- Я тебе покажу! - визжал он. - Я тебе сейчас покажу!
Он кинулся на нее, но она пригнулась и опять резанула его бритвой. Он
опять отпрянул и замер, тупо уставившись на полоскукрови,стекающуюпо
его груди.
СестраУжаснемедлила,онаповернуласьипобежала.Чуть
поскользнуласьвлужегнилья,ноудержаларавновесие;сзадинее
раздавались крики двух мужчин.
- Я тебя поймаю! - предупреждал бородатый.-Янайдутебя,сука!
Погоди!
Она не стала его ждать, продолжала бежать; туфли шлепали по мостовой,
пока она не добежала до барьера из тысяч расползшихся от непогоды мусорных
мешков.