У Готорна даже дыхание перехватило от такой неформальности.
-- Мы уже знакомы, -- улыбнулась она, заметив его удивление.
-- Да, мы знакомы, -- подтвердил я.
Невысокая. Макушка ее головы не выше моего плеча, лицо немного запрокинуто,
глаза смеются. Она вовсе не такая деловая на вид, как в тех предыдущих встречах,
длившихся долю секунды.
-- Как ваша дверная защелка? Работает?
-- Да! Превосходно работает.
-- Вы, я думаю, не делаете мертвые петли с открытой дверцей? -- спросила
она. -- На очень высокой скорости ветер может согнуть раму.
-- Но защелка-то не подведет?
Она спокойно взглянула на меня:
-- Нет, защелка не подведет.
Готорн кашлянул.
-- Я тут, в общем, собрался показать нашему гостю...
Он, похоже, все еще был шокирован тем, как запросто она назвала свое имя.
Мне хотелось продолжить разговор.
-- А почему кожа? Для масляной крышки? Это тоже вы конструировали?
-- Если вы называете это конструкцией. Я предложила кожу, потому что это
проще, это дешевле, чем стальной тросик, у кожи нет предела усталости, ее можно
заменить когда и где угодно, не нужны специальные инструменты для установки, и
по мере износа не будут обрываться отдельные жилки. Она представляется мне
простейшим и вместе с тем наиболее практичным решением вашей проблемы.
Конечно... -- она замолчала.
-- Конечно что, мисс Бристоль? -- спросил я.
Она нахмурилась, несколько озадаченная:
-- Конечно, вы можете просто крепче затягивать крышку перед полетом.
-- Если это случилось один раз, -- сказал я, -- то может случиться и снова.
Нет уж, я теперь эту страховку не уберу, и спасибо вам.
-- Пожалуйста.
Она снова улыбалась, довольная тем, что мне понравилась ее конструкция.
Затем приблизилась на шаг и сказала почти шепотом:
-- По-моему, мистер Готорн хочет показать вам компанию.
-- Я тоже хочу посмотреть. Но вы как-нибудь расскажете мне об ОПСВ, хорошо?
-- С удовольствием.
Она кивнула моему гиду.
-- До свидания, мистер Готорн.
Она повернулась и ушла, оставив нас одних в галерее. Мы долго молчали, глядя
ей вслед.
-- Ну хорошо, -- произнес наконец молодой человек, обретая свое прежнее
хладнокровие. -- Для начала, мистер Бах, я думаю, вам интересно будет заглянуть
в ангар.
-- Зовите меня Ричардом, -- сказал я.
8
Я лежал, вытянувшись на диване, совершенно расслабленный, перед жарким камином.
Я знал, что могу проснуться в любое мгновение, но мне хотелось разузнать все,
что только возможно, об этом странном месте. Находилось ли оно в моем сознании
или достигалось через сознание, было субъективным или объективным -- все это не
имело значения.
Сондерс-Виксен была настолько реальной и настолько непредсказуемой
компанией, а ее сотрудники настолько глубоко втянули меня в новые представления
и манящие загадки, что физическая природа феномена перестала меня интересовать.
Главный ангар, к которому вела длинная мощеная аллея, был наполнен спокойным
заводским грохотом: звоном и лязгом стальных труб, жужжанием ленточных пил,
шелестом и хлопаньем брезента, стрекотанием огромных швейных машин.
Самолеты рождались в виде скелетов и постепенно, по мере того как Готорн вел
меня вдоль линии, обрастали деталями, принимали окончательную форму. Это были
Тайгер-Мот де Хейвиланда.
Очень скоро я понял, что Сондерс-Виксен не строит свой бизнес на поставке
идей озадаченным авиаконструкторам из другого времени. Это лишь одна из ее
вспомогательных служб, основное же назначение компании -- разработка самолетов и
продажа их в своем времени.
-- Вот это и есть наша главная линия, -- сказал Готорн. -- Как видите, мы
собираем здесь тренировочные самолеты Киттен, SV-6F.
Здесь, конечно, производится только сборка фюзеляжа, но вот мы пойдем дальше
по линии, и вы увидите, как присоединяются уже собранные крылья -- вот там,
впереди, где висит большая надпись.
Здесь же, в Даксфорде, мы собираем почтовый самолет Эрроу, SV-15, а также
'21C Импресс, наш двухмоторный пассажирский. Для них построены отдельные
сборочные ангары.
-- Все это бипланы?
-- Конечно. Если вам нужна подъемность, если вам нужна надежность, значит,
вам нужен биплан. По крайней мере так считаю я.
Мы шли дальше вдоль линии, и я наблюдал, как самолеты становятся самолетами.
Вдруг меня поразила одна мелочь:
-- Вы называете их Киттен<$FKitten -- котенок (англ.).>?
-- Да, -- кивнул он спокойно, -- SV-6F. Вот попробуете полетать, чудесная
маленькая машина.
-- Но это же Тайгер Мот, разве нет? Конструкции де Хейвиланда?
Он не слышал меня.
-- Вы видите, мы передвинули центральную секцию вперед, и теперь инструктору
намного проще садиться в кабину и выбираться из нее. При этом верхнее крыло
получается более стреловидным и красивым, а центр тяжести сместился как раз
туда, где он и должен быть...
-- Да, но это же Тайгер Мот, не так ли, Дерек? Это не Киттен?
-- Этот самолет будет называться так, как этого захочет мистер де Хейвиланд,
наш клиент из вашего времени. Отличный мужик.
-- Вы хотите сказать, что Джеффри де Хейвиланд... копирует? Эту вашу
конструкцию? И называет ее своей?
Готорн нахмурился.
-- Ничего подобного. Каждый конструктор мучается со своей проблемой до
изнеможения. Она у него стоит перед глазами. Она ему снится. Он грезит наяву.
И вот наступает момент -- ответ готов!
Он второпях зарисовывает его на салфетке, на первом попавшемся клочке
восковки, и его проблема решена! Откуда, как вы думаете, приходят эти ответы?
-- Отсюда? -- Мой голос дрогнул.
-- Лучшие конструкторы -- те, кто знают, в какой момент следует разгладить
лоб, расслабиться и позволить новому устройству появиться на бумаге.
-- Так эти устройства появляются отсюда?
-- Да, из ОПСВ.
-- Из... откуда?
-- Из ОКП. Отдел Помощи-Сквозь-Время, Сондерс-Виксен Эйркрафт, Лтд. Мы
всегда рады помочь.
Он тронул меня за плечо и показал тележку, нагруженную секциями крыльев;
тележку толкал сборщик в белом комбинезоне с вышитым на спине черным логотипом
компании.
-- Смотрите. Мы называем их "закрылками". При снижении скорости они
открываются, воздушная струя проскальзывает под ними по верхней плоскости крыла,
и вместо срыва потока мы получаем дополнительную подъемную силу.