И, однако, в круге моего зрения все было ясно видно. Я забыл
о доне Хуане и о других людях и полностью отдался обследованию земли лучом
моего зрения. Я увидел соединениеполяверандысостеной.Ямедленно
повернул голову правее, следуя за стеной, и увидел донаХуана,сидевшего
около нее. Я сместил голову влево, чтобы посмотреть на воду. Я увиделдно
соусницы; я медленно приподнял голову и увиделсреднегоразмерасобаку,
черную, приближавшуюся к воде. Собака начала пить. Яподнялруку,чтобы
прогнать ее от моей воды. Чтобы выполнитьэтодвижение,ясфокусировал
взгляд на собаке и внезапно увидел, что собака стала прозрачной. Вода была
сияющей прозрачной жидкостью. Я видел, как она идет по горлу собакивее
тело; я видел, как затем вода равномерно растекается по всемуеетелуи
затем изливаетсячерезкаждыйизволосков.Явидел,каксветящаяся
жидкость движется по каждому из волосковизатемвыходитизволосков,
образуя длинный шелковистый ореол.
В этот момент я ощутил сильные конвульсии, и через пару секунд вокруг
меня сформировалсяоченьнизкийиузкийтуннель,твердыйистранно
холодный. На ощупь, он был как бы из листовой жести. Я оказался сидящем на
полу туннеля. Я попытался встать, но ушиб голову обжелезныйпотолок,а
туннель сжался до того, что я сталзадыхаться.Япомню,какпоползк
круглому отверстию, где туннель кончался; когда я до негодобрался(если
добрался), я уже совсем забыл о собаке, о доне Хуане и о себе самом, я был
измучен, моя одежда была мокрой от холодной липкой жидкости...Яметался
взад и вперед, пытаясь найтиположение,вкоторомможноотдохнуть,в
котором у меня перестанет так быстро битьсясердце.Приодномизэтих
передвижений я вновь увидел собаку.
Моя память тут же вернуласькомне,ивнезапновмозгууменя
прояснилось. Я оглянулся, чтобы увидеть дона Хуана, нонемогразличить
никогоиничего.Все,чтоямогвидеть,такэтособаку,которая
становилась светящейся. Сильный свет исходил из ее тела. Яопятьувидел,
как вода текла по нему, освещая все,каккостер.Ядобралсядоводы,
опустил лицо в соусницу и пил вместе с собакой. Мои руки упирались в землю
передо мной, и когда я пил, я видел, как жидкость течет по венам, испуская
красные, желтые и зеленые оттенки. Я пил еще и еще. Я пил,покавесьне
начал полыхать. Я пил, пока жидкость не начала изливатьсяизмоеготела
через каждую пору и не стала выливаться наружу, подобно шелковым волокнам,
и я также обрел длинный, светящийся переливающийся ореол. Япосмотрелна
собаку, и ее ореол был таким же, как и мой. Большая радость наполниламое
тело,имывместепобежаливнаправлениикакого-тожелтоготепла,
исходившего из какого-то неопределенного места. И там мы стали играть.Мы
играли с псом и боролись, пока я не стал знать все его желания, аонвсе
мои. Мы по очереди управляли друг другом, как в театре марионеток.Ямог
заставить его двигать ногами тем, что покручивал своей ступней,акаждый
раз, когда он кивал головой, я чувствовал неодолимое желаниепрыгать.
Ямог
заставить его двигать ногами тем, что покручивал своей ступней,акаждый
раз, когда он кивал головой, я чувствовал неодолимое желаниепрыгать.Но
его коронным номером было заставлять меня чесать голову себе ногой,когда
я сидел, он добивался этого, хлопая ушами сбоку набок. Этодействиебыло
для меня совершенно невыносимо забавным.Такойштрихграцииииронии,
такое мастерство, -думаля.Веселость,котораямнойовладела,была
неописуемой. Я смеялся до техпор,покастановилосьсовсемневозможно
дышать.
Я имел ясное ощущение того, что не могу открыть глаза. Я глядел через
толщу воды. Это было длительное и очень болезненное состояние,будтоуже
проснулся, но не можешь никак пробудиться. Моеполезрениясталоснова
очень круглым и широким, и вместе с тем пришло первое обычное сознательное
действие, состоящее в том, что я оглянулсяивзглянулнаэточудесное
существо. Я тут я столкнулся с очень трудным переходом. Переходотмоего
нормального состояния прошел для меня почти незаметно; я былвсознании,
мои мысли и чувства были критериями этого: переход был гладок и ясен.
Но эта вторая фаза, пробуждениексерьезному,трезвомусостоянию,
была поистине потрясающей. Я забыл, что я был человек.Печальоттакого
неповторимого состояния была столь велика, что я заплакал.
Суббота, 5 августа 1961 года.
Позднее, тем утром, после завтрака, хозяин дома, дон Хуан и я поехали
к дому дона Хуана. Я был очень усталым, но немогзаснутьвгрузовике.
Лишь когда тот человек уехал, я заснул на веранде дона Хуана.
Когда я проснулся, былотемно,донХуаннакрылменяодеялом.Я
поискал его, но в доме его не было. Дон пришел позднее с котелкомжареных
бобов и стопкой лепешек. Я был исключительно голоден. После того,какмы
кончили есть и отдыхали, он попросил меня рассказать ему все, что сомной
случилось предыдущей ночью. Я пересказал ему испытанное мной сподробными
деталями и так аккуратно, как только было возможно. Когда язакончил,он
кивнул головой и сказал:
- Я думаю, с тобой все хорошо. Мне сейчаструднообъяснить,каки
почему. Но я думаю, что для тебя все прошло в порядке. Видишь,иногдаон
игрив, как ребенок, в другое время он ужасен, устрашающ. Он или шутит, или
же предельно серьезен. Невозможно сказать заранее, каким он будет с другим
человеком. И, однако, когда его знаешь хорошо - то иногда можно. Тыиграл
с ним этой ночью. Ты единственный из тех, кого я знаю, у когобылатакая
встреча.
- В чем же испытанное мною отличается от того, что испытали другие?
- Ты не индеец, поэтому мне трудно описать, что есть что,и,однако
же, он или принимаетлюдей,илиотталкиваетих,независимооттого,
индейцы они или нет. Это я знаю. Я видел много таких. Я знаю также, что он
шутит и заставляет многих смеяться, но никогда я не видел, чтобы ониграл
с кем-нибудь.
- Ты мне теперь не скажешь, дон Хуан, как пейот защищает?
Он не дал мне закончить. Он живо тронул меня за плечо.