Я опятьспросил
его, возможно ли смотреть в зеркало. Он сказал, что это было бывозможно,
хотя и бесполезно,таккак,пожалуй,умрешьотиспуга,еслинеот
чего-нибудь еще.
Я спросил:
- Тогда, значит, выглядишь устрашающе?
- Всю свою жизнь я гадал об этом, - сказалон,-ивсежеяне
спрашивал и не глядел в зеркало, я даже не думал об этом.
- Но как же я тогда смогу узнать?
- Тебе надо будет ждать, так как я ждал, пока тынепередашьдымок
кому-нибудь еще; конечно, еслитыкогда-нибудьосвоишьего.Тогдаты
увидишь, как при этом выглядит человек. Таково правило.
- Что будет, если я буду курить передфотокамеройисделаюснимок
самого себя?
- Я не знаю. Вероятно, дымок обратится против тебя. Номнекажется,
ты находишь его столь безобидным, что считаешь, что с ним можно играть.
Я сказал ему, что я не собираюсь играть, но ранее он говорил мне, что
дымок не требует определенных шагов и, я думаю,небудетвредавтом,
чтобы хотеть узнать, как ты выглядишь. Он поправил меня,сказав,чтоон
имел в виду отсутствие необходимости вопределенномпорядкедействийс
дымком в отличие от действий с "травойдьявола";все,чтотребуетсяс
дымком, - сказал он, - так это правильное отношение. С этойточкизрения
следует быть точным в соблюдении правил. Он привел мнепример,объяснив,
что не имеет значения, какая из составных частей курительной смеси собрана
первая,есликоличествособлюденоправильно.Яспросил,будетли
какой-нибудь вред, если ярасскажудругимотом,чтояиспытал.Он
ответил, чтоестьдвасекрета,которыенедолжныраскрываться:как
приготовитькурительнуюсмесьикаквозвращаться.Всеостальное,
относящееся к этому предмету, не представляет важности.
8
Моя последняя встреча с мескалитобыласериейизчетырехсессий,
которая заняла четыре дня подряд.ДонХуанназвалэтудлиннуюсессию
м_и_т_о_т_.
Это была пейотная церемония для пейтлерос и учеников. Там было четыре
старика,примерноввозрастедонаХуана,одинизкоторыхбыл
руководителем, и пятеро молодых людей, включая меня. Церемония имела место
в штате чиъ уаъ уа в мексике вблизи границы с техасом. Оназаключаласьв
пениииприемепейотаночами.Днемженщины,которыенаходилисьза
пределамиместацеремонии,снабжаликаждогомужчинуводой,илишь
символическое количество пищи съедалось каждый день.
Суббота, 12 сентября 1964 года.
В течение первой ночи церемонии, 3 сентября, я съел восемь батончиков
пейота. Они не оказали на меня воздействия, или же, если и оказали, то оно
было очень слабым. Всю ночь я держал глаза закрытыми - так мне было легче.
Всю ночь я держал глаза закрытыми - так мне было легче.
Я не заснул и не устал. К самому концу сессии пение стало необычайным.На
короткий момент я почувствовал подъем ихотелплакать,нокогдапесня
окончилась, чувство исчезло.
Мы все поднялись и вышли наружу. Женщиныдалинамводы,некоторые
полоскали ею горло, другие пили. Мужчины не разговаривалисовершенно,но
женщины болтали и смеялись весьдень.Ритуальнаяпищабыларозданав
полдень. Это были поджаренные зерна.
На заходе солнца 4-го сентября началась вторая сессия.Ведущийспел
свою пейотную песню, и цикл пения ипринятияпейотаначалсяопять.Он
закончился утром, когда каждый пел свою пейотную песню в унисон с другими.
Когда я вышел, я не заметил такого большого количества женщин, какв
предыдущий день. Кто-то дал мне воды, но меня больше неинтересовалото,
что меня окружало. Я также съел восемь батончиков, но эффект был уже иной.
Должно быть, шло уже к концу сессии, когда пение сильно ускорилось, ивсе
пели одновременно. Я ощутил, что кто-тоиличто-тоснаружидомахочет
войти. Я не мог сказать, было ли пениедлятого,чтобы"помешатьему"
ворваться или же для того, что "заманить его" внутрь.
Я был единственным, кто не имел песни. Все, казалось, поглядывалина
меня вопросительно, особенно молодежь. Меня этораздражало,иязакрыл
глаза. Тогдаяпочувствовал,чтомогумноголучшевосприниматьвсе
происходящеесзакрытымиглазами.Этамысльзахватиламоевнимание
полностью. Я закрыл глаза и увидел людей перед собой. Я открыл глаза-и
картина не изменилась. Окружающее былодляменясовершенноодинаковым,
были ли мои глаза открыты или закрыты.
Внезапновсеисчезлоилистерлось;инаэтомместевозникла
человекоподобная фигура мескалито, которую я видел двумя годами раньше. Он
сидел поодаль, в профиль ко мне. Я не отрываясь смотрел на него, но онна
меня не взглянул и ни разу даже не повернулся.
Я считал, что делаю что-то неправильно,что-то,чтодержитегов
стороне. Я поднялся и подошел к нему,чтобыспроситьегообэтом,но
движение рассеяло картину. Она начала таять, и на нее сталинакладываться
фигуры людей, с которыми я находился. Снова я услышал громкое исступленное
пение.
Я пошел в соседние кусты и немного прошелся. Все предметывыделялись
очень ясно. Я отметил, что могу видеть в темноте, но на этот разэтодля
меня имело оченьмалозначения.Важнымбылвопрос,почемумескалито
избегает меня?
Я возвратился, чтобы присоединиться к группе, нокогдаясобирался
войти в дом, я услышал погромыхиваниеипочувствовалсотрясение.Земля
тряслась. Это был тот же самый звук, который я слышалвпейотнойдолине
два года назад.
Я снова побежал в кусты. Я знал,чтомескалитоздесьисобирался
найти его. Но его там небыло.