Явидел егоиз машиныв тотдень, когдаприезжал сюдас
Гордой.Его структура была, видимо, колониальной.Мы взошли на мости
затемвнезапноостановилисьнасерединеего.Яспросилчеловека,
который там стоял, очень ли старыйэтот мост. Он сказал, что видитего
всю жизнь, а ему уже за пятьдесят. Я думал, что этот мост лишь дляменя
одногоимеетстольпритягательнуюсилу,но,наблюдаязадругими,
вынужден был заключить, что наних он воздействует тоже. Нестори Роза
тяжело дышали,им нехватало воздуха.Паблито схватилсяза Жозефину.
Она тоже, в свою очередь, цеплялась за меня.
- Ты что-нибудь помнишь, Жозефина? - Спросил я.
- Этот дьявол, Сильвио Мануэль,находится на той стороне моста,-
сказала она,показывая напротивоположный берегв каких-нибудь десяти
метрах от нее.
ЯпосмотрелвглазаРозе,и она утвердительно кивнула головой,
прошептав, что однажды она ужепересекала этот мост в великомстрахе и
что на том конце что-то ждало ее, чтобы сожрать.
Оба мужчиныне былипомощниками. Онисмотрели наменя вполном
замешательстве.Каждый сказал, чтоон без всяких причин оченьбоится.
Я долженбыл согласитьсяс ними.Я чувствовал,что завсе деньги в
мире не соглашусь пересечь ночью этот мост. Я не знал, почему.
- Что ты еще помнишь, Жозефина? - Спросил я.
- Сейчас мое тело очень напугано, - сказала она. - Я большеничего
не могувспомнить.Этот дьявол,Сильвио Мануэль,всегда находится в
темноте. Спроси у Розы.
Движением головыя попросилРозу говорить.Она три-четырераза
утвердительнокивнулаголовой,нонесмоглапроизнестинислова.
Напряжение, котороея самиспытывал, былобеспричинным, нореальным.
- 49 -
Все мы стояли на этом мосту, на самой его середине, неспособныесделать
ни одного шага в томнаправлении, которое указывала Жозефина.Наконец
Жозефинаперехватилаинициативуиповернуланазад. Мы пошли назад в
центргорода.Паблитопривелнаскбольшомудому.Горда, Лидия и
Бениньо ужеели. Онидаже заказалипищу длянас.Я не был голоден.
Паблито,НесториБениньобыливоцепенении.Жозефинаелас
удовольствием. За столом царило мрачное молчание.Каждый избегалмоего
взгляда, когда я пытался начать разговор.
После завтрака мы прошли ктому дому. Никто не произнесни слова.
Япостучали,когдадамаоткрыламне,объяснил,чтомне хочется
показать ее дом своим друзьям. Она секунду колебалась.
Горда дала ейнемного денег иизвинилась за то,что мы беспокоим
ее.
Жозефина отвела нас прямо взаднюю половину дома.
Жозефина отвела нас прямо взаднюю половину дома. Я невидел этой
части дома, когда был здесь в прошлый раз.
Там былмощеный дворикс комнатами,расположенными вокругнего.
Громоздкий сельскохозяйственный инвентарьхранился в крытыхкоридорах.
У меня былотакое чувство, чтоя уже виделэтот дворик, когдатут не
былоэтогохлама.Скаждойстороныдворикабылопо две комнаты.
Нестор, Паблито и Бениньо, казалось, были на грани того, чтобфизически
заболеть.Гордаобливаласьпотом. ОнаселасЖозефиной в альковв
одной из стен, в то время, как Лидия с Розой вошли в одну из комнат.
Внезапно Нестор, казалось,захотел что-то найтии вошел вдругую
комнату. Так же сделали и Паблито с Бениньо.
Я остался один с дамой - хозяйкой дома.Я хотел заговорить сней,
задать вопросы,спросить, зналали онаСильвио Мануэля,но я не смог
наскрестиэнергиидляразговора.Мойживот,казалось, завязывался
узлами. С моих рук капал пот.
Чтоподавляломеня,такэтоощутимаяпечаль, тоска по чему-то
отсутствующему, несформулированному.
Янемогэтоговынести.Яуже собирался попрощаться с дамой и
выйти издома, когдако мнеподошла Горда.Она прошептала,что нам
следуетпосидетьнемноговбольшойкомнате,примыкающейкхоллу,
отделенномуотдворика.Комнатабылавиднастогоместа, где мы
стояли.Мы пошли туда ивошли внутрь. Это была очень большаякомната,
пустая, свысоким сводчатымпотолком, темнаяи хорошо проветриваемая.
Горда позвала в комнатувсех.Дама посмотрелана нас, но самавнутрь
не вошла.Каждый, казалось, вточности знал, гдеему следует сидеть.
Хенаросуселисьсправаотдвериводной стороне комнаты, а Горда и
сестренки сели слева, с другойстороны. Они уселись вплотную кстенам.
Хотя мне хотелось бы сесть рядом с Гордой, я сел в центре комнаты.Это
местоказалосьмнеправильным.Янезнаю,почему, но наши места,
казалось, определял какой-товысший порядок.Пока я тамсидел, волна
странных чувствнапала наменя.Я былпассивен ирасслаблен. Я сам
себеказалсяэкраномдвижущихсякартин,гдепроецировалисьчужие
чувства печали и тоски. Однако не было ничего, что я мог бы узнать,как
точную память. Мы оставались в этойкомнате более часа.К концуя уже
чувствовал, чтоготов открытьисточники неземнойпечали, заставлявшей
меня плакать почти неконтролируемо.Но затем, так же невольно,как мы
там уселись, мы встали и покинулидом. Мы даже не поблагодарили дамуи
не попрощались с нею.
Наплощадимысгрудилисьвместе.Гордасразу же заявила, что
поскольку она бесформенна,то она всееще несет ответственность.Она
сказала, что занимает такую позицию из-за тех заключений, к которымона
пришлавдомеСильвиоМануэля.