Мне нравился дон Хуан, как личность. Было
что-тосолидноевего поведении. То, как он велсебяне
оставлялоникаких сомнений относительно его мастерства ив
тоже время он никогда не использовал своегопревосходства
длятого, чтобы потребовать что-либо от меня. Его интерес в
переменемоегообразажизни,ячувствовал,выливается
большейчастьювбезличные внушения или же,пожалуй,он
выливаетсявавторитетныйкомментариймоихнеудач.Он
заставилменя очень ясно осознавать мои неудачи, и все же я
никакнемог понять, каким образом его образ жизнисможет
что-либоисправитьво мне. Я искренне верил, чтовсвете
тогофакта,что я хочу сделать с своей жизнью,егообраз
жизнипринесет мне только печаль и трудности. Отсюда ився
мояпассивность. Однако, я научился уважать его мастерство,
которое всегда выражалось в терминах красоты и точности.
- Я решил изменить свою тактику, - сказал он.
Япопросилунегообъяснений.Егозаявлениебыло
расплывчатым,ия не был уверен в том, чтооноотносится
как-либо ко мне.
-Хороший охотник меняет свои пути так часто, какему
этого нужно, - ответил он. - ты знаешь это сам.
- Что ты задумал, дон Хуан?
- Охотник не только должен знать привычки своей жертвы,
ондолжензнать также, что на земле имеются силы,которые
ведут людей и животных и все живое.
Онзамолчал.Яподождал, но он,казалось,закончил
фразу или то, что он хотел сказать.
-Что это за силы, о которых ты говоришь? - спросиля
после долгой паузы.
- Силы, которые ведут наши жизни и наши смерти.
ДонХуанзамолчали,казалось,испытывалогромную
трудностьвтом, чтобы решить, что сказать. Он тер рукии
качалголовой,надуваящеки. Дважды он сделалмнезнак,
чтобыязамолчал,когдаяпросилегообъяснитьсвои
загадочные заявления.
-Ты не сможешь легко остановиться, - наконец,сказал
он.-я знаю, что ты упрям, но это не имеет значения.Чем
болеетыупрям,тембудетлучше,когдаты,наконец,
преуспеешь в том, чтобы изменить себя.
- Я стараюсь, как только могу, - сказал я.
-Нет,яне согласен. Ты не стараешься так,какты
можешь.Ты сказал это просто потому, что это простохорошо
длятебя звучит. На самом деле ты так говорил обо всем, что
ты делаешь. Нужно что-либо делать, чтобы исправить это.
Япочувствовал себя обязанным, как обычно, защищаться.
ДонХуан,казалось, метил, как всегда, в мои самыеслабые
места.Явспомнил,чтокаждыйраз,когдаяпытался
защищатьсяпротив его критики, то кончалось всегда тем, что
ячувствовалсебя дураком. И я прекратил на серединесвою
длинную объяснительную речь.
И я прекратил на серединесвою
длинную объяснительную речь.
ДонХуан с любопытством осмотрел меня и засмеялся.Он
сказалоченьдобрым тоном, что говорил уже мне о том,что
все мы дураки, и я не являюсь исключением.
-Тывсегда чувствуешь себя обязанным объяснятьсвои
поступки,какеслибытыбылединственнымназемле
человеком,которыйделает неправильно, - сказал он. -это
твоестарое чувство собственной важности. У тебя ее слишком
много.У тебя также слишком много личной истории. Сдругой
стороны,ты не принимаешь ответственности за свои поступки.
Тынепользуешься своей смертью, как советчиком мпревыше
всего ты слишком достижим. Другими словами, твоя жизнь такая
же каша, как она была до того, как я тебя встретил.
Опятья ощутил искреннее чувство ущемленной гордости и
хотелспорить,чтоэтонетак.Онсделалмнезнак
успокоиться.
-Следуетприниматьответственностьзато,что
находишьсявэтомзаколдованноммире.Мынаходимсяв
заколдованном мире, знаешь?
Я утвердительно кивнул головой.
- Мы говорим не об одном и том же, - сказал дон Хуан. -
длятебя мир заколдованный, потому что, если ты неутомлен
отнего, то ты не находишься с ним в согласии. Для меня мир
являетсязаколдованным, потому что он поразителен, страшен,
волшебенинеизмерим.Я был заинтересованвтом,чтобы
убедитьтебя,чтоты долженпринятьответственностьза
нахождениездесь,вэтом чудесном мире, вэтойчудесной
пустыне,в это чудесное время. Я хотел убедить тебя втом,
чтотыдолженнаучиться делать каждый поступокидущимв
счет,посколькутыбудешь здесьтолькокороткоевремя.
Фактическислишком короткое для того, чтобы посмотретьвсе
чудеса этого мира.
Янастаивална том, что быть утомленным миром илиже
быть с ним несогласным, это общечеловеческое состояние.
-Такперемени его, - ответил он сухо. - еслитыне
ответишь на этот вызов, то ты все равно что уже мертв.
Онвелелмненазвать тему или момент вмоейжизни,
которыйзахватывал все мои мысли. Я сказал: "искусство".Я
всегдахотел быть артистом и в течение многих лет я пытался
имбыть. У меня еще сохранилось болезненное воспоминаниео
моем провале.
- Ты никогда не брал на себя ответственности за то, что
находишьсявэтомнеизмеримоммире, -сказалонтоном
приговора.-поэтому ты никогда не был артистоми,может
быть, никогда не будешь охотником.
- Но это наибольшее, что я могу, дон Хуан.
- Нет, ты не знаешь наибольшего, что ты можешь.
- Я делаю все, что могу.
-Тыопять ошибаешься. Ты можешь делатьлучше.Есть
одна простая вещь, которая в тебе неправильна.