Ты можешь делатьлучше.Есть
одна простая вещь, которая в тебе неправильна. И ты думаешь,
что у тебя масса времени.
Оностановился и взглянул на меня, как бы ожидаямоей
реакции.
- Ты думаешь, что у тебя масса времени, - повторил он.
- Масса времени для чего, дон Хуан?
- Ты думаешь, что твоя жизнь будет длиться всегда.
- Нет, я так не думаю.
-Тогда,еслиты не думаешь, чтотвояжизньбудет
длитьсявсегда,чегожетыждешь.Почемутытогда
колеблешься в том, чтобы измениться?
- А не приходило ли тебе когда-либо в голову, дон Хуан,
что я могу не хотеть изменяться?
-Да,мнеприходило это в голову. Ятоженехотел
меняться, совсем, как ты. Однако мне не нравилась моя жизнь.
Яусталотнееточно так же, как ты. Теперьмнееене
хватает.
Я с убеждением стал утверждать, что его настойчивость в
том,чтобыизменитьмойобразжизни,былапугающейи
спорной.Я сказал, что в действительности согласен с ним на
определенномуровне,но уже один тот факт, чтоонвсегда
являетсяхозяиномположения,делаетвсюэтуситуацию
невыносимой для меня.
-Дурак, у тебя нет времени для этой игры, - сказал он
жестоким тоном. - то, что ты сейчас делаешь, может оказаться
твоимпоследнимпоступкомназемле.Этовполнеможет
оказаться твоей последней битвой. Нет такой силы, которая бы
могла тебе гарантировать, что ты проживешь еще одну минуту.
- Я знаю это, - сказал я со сдерживаемым гневом.
-Нет,ты этого не знаешь, - сказал он. - если быты
это знал, то ты был бы охотником.
Яутверждал, что осознаю наивысшую смерть, но обэтом
бесполезноразговаривать или думать, потому что я ничего не
смогутут сделать, чтобы избежать ее. Дон Хуан засмеялсяи
сказал,чтояпохож накомедианта,которыймеханически
следует написанной для него роли.
-Если бы это была твоя последняя битва на земле, то я
бысказал, что ты идиот, - сказал он спокойно. - ты тратишь
свой последний поступок на земле на глупые мысли.
Минутумымолчали. Мои мысли бежали хаотично. Онбыл
прав, конечно.
-У тебя нет времени, мой друг, нет времени. Ни у кого
из нас нет времени, - сказал он.
- Я согласен, дон Хуан, но...
Непростосоглашайся со мной, - оборвал он. -вместо
того,чтобытак легко соглашаться, тыдолжендействовать
согласно этому. Прими вызов, изменись.
- Только и всего?
-Правильно. Перемена, о которой я говорю, никогдане
происходитпостепенно.Онаслучается внезапно.Атыне
готовишь себя к такому внезапному действию, которое принесет
перемену.
Ясчитал, что он говорит противоречие и объяснилему,
чтоесли бы я готовился к перемене, то я навернякаменялся
бы постепенно.
- Ты не изменился совершенно, - сказал он. - вот почему
тыверишь,чтоты меняешься мало-помалу.И,однакоже,
возможно,чтоты сам удивишьсякогда-нибудь,изменившись
внезапно, без единого предупреждения. Я знаю, что это так, и
поэтомуянетеряю своей заинтересованностивтом,что
именнояхотелсказать. После секунднойпаузыдонХуан
продолжал объяснять свою мысль.
-Возможно,мне следовало бы сказать иначе, -сказал
он. - то, что я рекомендовал тебе делать, заключается в том,
чтобытызаметил,чтоунаснетникакойуверенности
относительно бесконечного течения наших жизней. Я только что
сказал,чтоизменениеприходит внезапно инеожиданно.И
точнотак же приходит смерть. Как ты думаешь, что мыможем
поделать с этим?
Ярешил,чтоон задает риторическийвопрос,ноон
сделал бровями знак, подталкивая меня к ответу.
- Жить так счастливо, как только возможно, - сказал я.
-Правильно,нознаешь ли тыкого-либо,ктоживет
счастливо?
Моимпервымпобуждениембылосказать"да".Мне
казалось,что я могу в качестве примера привести целыйряд
людей, которых я знал. Однако затем я подумал, что такая моя
попытка будет только пустой попыткой оправдать себя.
- Нет, - сказал я, - я действительно не знаю.
- Я знаю, - сказал дон Хуан. - есть такие люди, которые
оченьосторожныотносительно природы своихпоступков.Их
счастьесостоитв том, чтобы действовать с полнымзнанием
того,чтоуних нет времени, поэтомуихпоступкиимеют
особую силу. В их поступках есть чувство...
ДонХуан,казалось, потерял нужное слово. Онпочесал
вискии улыбнулся. Затем он внезапно поднялся, как еслибы
нашразговорбылзакончен.Яостановилего,чтобыон
закончилто, о чем он говорил мне. Он уселся и сложилгубы
бантиком.
-Поступкиесть сила, - сказал он. - особеннотогда,
когда человек действует, зная, что эти поступки являются его
последней битвой. Существует особое всепоглощающее счастье в
том,чтобыдействовать с полным сознанием того,чтоэтот
поступоквполне может быть твоим самым последнимпоступком
наземле.Я рекомендую, чтобы ты пересмотрел свою жизньи
рассматривал свои поступки в этом свете.
Янесогласился с ним. Для меня счастье быловтом,
чтобыпредполагать,что имеется наследуемаянепрерывность
моихпоступковичто я смогу продолжать ихсовершатьпо
желанию, совершать то, что я делаю в данный момент, особенно
если это мне нравится. Я сказал ему, что мое несогласие было
непростобанальностью,ноонопроистекаетизтого
убеждения,чтоэтотмириясамимеемопределенную
длительность.