Он посмотрел на меня инквизиторски.
-Я всадник без лошади, - сказал он с широкой улыбкой.
Затем добавил: - я сказал тебе, что меня зовут Хуан Матус.
Мнепонравилась его улыбка. Я подумал, что,очевидно,
он был таким человеком, которому нравится прямота, и я решил
смело обратиться к нему с просьбой.
Ясказалему,чтоинтересуюсьсборомиизучением
лекарственныхрастений.Я сказал, что мойособыйинтерес
лежитвиспользовании галлюциногенного кактуса-пейота,
который я много изучал в университете в Лос-Анжелесе.
Ядумал,чтомое представление оченьсерьезно,мои
слова были очень сдержанными и звучали совершенно достоверно
для меня.
Старикмедленнопокачал головой, и я, ободренныйего
молчанием,добавил, что, без сомнения, было бы полезным для
нас обоих собраться вместе и поговорить о пейоте.
Именновэтот момент он поднял голову и взглянулмне
прямо в глаза. Это был ужасный взгляд. И однако же он не был
никоимобразомниугрожающим,ниустрашающим.Этобыл
взгляд,который прошел сквозь меня. Я сразу же онемел ине
могпродолжатьговорить.Это был конец нашейвстречи.И
однакоже он оставил крупицу надежды. Он сказал, чтоможет
быть я смогу когда-нибудь навестить его у него дома.
Былобытрудноустановить воздействиевзглядадона
Хуана,еслибынесопоставитьмойпредыдущийопытс
уникальностьюэтогособытия.Когдаяначализучать
антропологию,и, таким образом, встретил дона Хуана, яуже
былэкспертомвтом, что называется "умейвертеться".Я
покинулсвойдом много лет назад, и это означалопомоей
оценке,чтоябылспособен позаботитьсяосамомсебе.
Всегда, когда я бывал отвергнут, я обычно мог проложить себе
путьлестью,тем, что шел на компромисс, спорил,сердился
или, если ничего не помогало, то я хлюпал носом и жаловался.
инымисловами, всегда было что-то такое, что, как я знал, я
могусделатьпри данных обстоятельствах. И никогда вмоей
жизни ни один человек не останавливал моей инерции так легко
и настолько полностью, как сделал дон Хуан в этот день. Дело
былоне только в том, что меня заставили замолчать.Бывали
времена,когдая не мог сказать ни слова своемуоппоненту
из-за какого-то врожденного уважения, которое я чувствовал к
нему. И все же в таких случаях моя злость или замешательство
выражалисьв моих мыслях. Взгляд дона Хуана, однако, сделал
меня немым до такой степени, что я перестал связно думать.
Ябылполностьюзаинтригованэтимпоразительным
взглядом и решил искать встречи с ним.
Яготовился в течение шести месяцев после этойпервой
встречи,читаяоб использовании пейота средиамериканских
индейцев,особенноокульте пейотаиндейцевравнины.Я
познакомилсяскаждойдоступнойработойи,когдая
почувствовал, что готов, я вернулся назад в Аризону.
Я
познакомилсяскаждойдоступнойработойи,когдая
почувствовал, что готов, я вернулся назад в Аризону.
Суббота, 17 декабря 1960 года
Янашелегодомпоследлинныхидорогостоящих
расспросовсреди местных индейцев. Была середина дня, когда
яподъехалк дому и остановился перед ним. Яувиделдона
Хуана,сидящего на деревянной молочной фляге. Он, казалось,
узнал меня и приветствовал меня, когда я вылезал из машины.
Втечениенекоторого времени мы обменивалисьпустыми
стандартными фразами, а затем я прямо признался ему, что был
очень неоткровенен с ним, когда мы встретились в первый раз.
Яхвастался, что знал очень много о пейоте, в то время, как
насамомделе я не знал о нем ничего. Он смотрел наменя,
его глаза были очень добрыми.
Ясказалему,что в течение шести месяцевячитал,
чтобыподготовитьсяк нашей встрече, и что на этотразя
действительно знаю намного больше.
Онзасмеялся.Очевидно, в моем заявлении былочто-то
смешноедля него. Он смеялся надо мной, и я чувствовал себя
немножко смущенным и задетым.
Он,очевидно,заметил мое неудобство и заверилменя,
что,хотяу меня были добрые намерения, на самомделене
было никакого способа подготовиться к нашей встрече.
Яподумало том, будет ли удобным спросить, имеетли
этозаявление какой-либо скрытый смысл, но не сделал этого.
Однакожеон,казалось, был подстроен к моимчувствами
продолжалобъяснять, что он имел в виду. Он сказал, что мои
усилиянапомнилиему сказку о неких людях, которыхкороль
обвиниликазнилкогда-то.Онсказал,чтовсказке
наказанныелюдиникакнеотличалисьоттех,ктоих
наказывал,заисключениемтого,чтоонипроизносили
некоторыесловаособым образом, присущим толькоим.Этот
недостаток,конечно, и выдавал их. Король поставилзаставы
надорогах в критических точках, где чиновники требовали от
каждогопрохожего произнести ключевое слово. Те, ктомогли
произнестиеготак, как король его произносил,оставались
жить,но тех, кто этого не мог, немедленно казнили. Основой
сказкибылото,чтооднаждымолодойчеловекрешил
подготовиться к тому, чтобы пройти через заставу, научившись
произноситьиспытательноесловотак,какэтонравилось
королю.
Дон Хуан сказал с широкой улыбкой, что, фактически, это
заняло у молодого человека "шесть месяцев" - столько времени
ему понадобилось, чтобы добиться правильного произношения. И
затемпришел день великого испытания. Молодой человек очень
уверенноподошелкзаставе и сталждать,покачиновник
потребует у него произнести слово.
Вэтом месте дон Хуан очень драматично остановилсвой
рассказивзглянулнаменя.