-Вот! Мир только что согласился со мной, - сказал он,
приставляя левую ладонь к уху.
Янаходилего очень приятным. Его смех былзаразите-
льным.
-ТыизАризоны,дон Хуан?-спросиля,пытаясь
удержатьразговорврамкахтого,чтобыонбылмоим
информатором.
Онвзглянул на меня и утвердительно кивнул. Его глаза,
казалось,были уставшими, я мог видеть белки его глаз вдоль
нижних век.
- Ты был рожден в этой местности?
Онкивнул головой, опять не отвечая мне. Этопоходило
наутвердительный жест, но это походило также и нанервное
потряхивание головой человека, который задумался.
- А откуда ты сам? - спросил он.
- Я приехал из южной америки, - сказал я.
- Это большое место. Ты приехал из нее из всей?
Его глаза были опять пронзительными, когда он посмотрел
наменя.Яначалобъяснятьемуобстоятельствасвоего
рождения, но он прервал меня.
-Вэтом отношении мы похожи, - сказал он. -яживу
здесь сейчас, но на самом деле я яки из Соноры.
- И это все! Я сам приехал из...
Он не дал мне закончить.
-Знаю, знаю, - сказал он. - ты есть тот, кто ты есть,
оттуда, откуда ты есть. Так же как я - яки из Соноры.
Егоглазабылиоченьяркими,аегосмехстранно
беспокоящим.Он заставлял меня чувствовать так, как если бы
поймалменя на какой-то лжи. Я испытал любопытноеощущение
вины.Уменя было чувство, что он знает что-то, чего яне
знаю или не хочу говорить.
Моестранноераздражениеросло.Он,должнобыть,
заметилего,потомучто спросил, не хочу лияпоестьв
ресторане в городе.
По пути назад к его дому и затем ведя машину в город, я
почувствовалсебялучше,нополностьюнерасслабился.
Каким-то образом я чувствовал, что мне что-то угрожает, хотя
и не мог найти причину.
Яхотелему купить пиво в ресторане. Онсказал,что
никогданепьет,даже пиво. Я засмеялся просебя.Яне
поверилему.Друг,которыйсвел нас,говорилмне,что
"старикбольшуючастьвремени находится не всебе".Мне
действительнонебылоделадо того, лжет онилинето
выпивке.Он мне нравился. Было что-то умиротворяющее вего
личности.
Должно быть, на лице у меня отразилось сомнение, потому
чтозатем он стал объяснять мне, что он пил в молодости, но
затем однажды просто бросил это.
- Люди вряд ли даже понимают, что мы можем выбросить из
нашейжизни все что угодно в любое время. Просто вот так. -
он щелкнул пальцами.
-Тыдумаешь, что можно бросить курить илипитьтак
легко? - спросил я.
-Конечно! - сказал он с большим убеждением. - курение
ипьянство-это ничто, совсем ничто, еслимыхотимих
бросить.
Вэтотмоментавтоматическаякофеварка,вкоторой
кипела вода, издала громкий пронзительный звук.
-Слышишьэто!-воскликнул дон Хуанссияниемв
глазах. - кипяток согласен со мной.
Затем он добавил после паузы:
- Человек может получать согласие от всего вокруг него.
Вэтоткритический момент кофеваркаиздалапоистине
гортанныйзвук.Онвзглянулнакофеваркуисказал:-
благодарю вас, - кивнул головой, а потом расхохотался.
Яопешил.Его смех был немножко чересчур громкий,но
мне искренне все это нравилось.
Затеммоя первая реальная сессия с моим "информатором"
закончилась. Я сказал ему, что мне нужно навестить некоторых
друзей,ичтоябыл бы рад повидать егосновавконце
следующей недели.
- Когда ты будешь дома? - спросил я.
Он пристально рассматривал меня.
- Когда ты приедешь, - заметил он.
- Я не знаю точно, когда я приеду.
- Тогда просто приезжай, не заботься.
- Но что, если тебя не будет дома?
- Я буду там, - сказал он, улыбаясь, и пошел прочь.
Япобежалзанимиспросил его,небудетлион
возражать,еслияпривезуссобойфотоаппарат,чтобы
сфотографировать его и его дом.
- Об этом не может быть и речи, - сказал он с гримасой.
-А как насчет магнитофона? Будешь ты возражать против
этого?
- Боюсь, что и такой возможности тоже нет.
Япочувствовал себя раздраженным и стал горячиться.Я
сказал, что не вижу логической причины его отказа.
Дон Хуан отрицательно покачал головой.
-Забудьэто,- сказал он с силой. - и еслитыеще
хочешь видеть меня, никогда не говори об этом опять.
Явыставил последнее слабое возражение. Я сказал,что
фотоснимкиимагнитофонные записи являлись бесценнымидля
моейработы. Он сказал, что есть только одна вещь,которая
бесценна для всего, что мы делаем. Он назвал ее "дух".
- Нельзя обойтись без духа, - сказал он. - а у тебя его
нет. Горюй об этом, а не о фотоснимках.
- Что ты..?
Онпрервалменядвижениемголовыивернулсяна
несколько шагов.
-Обязательно возвращайся, - сказал он мягко и помахал
мне на прощание.
Глава2.Стирание личной истории.
Четверг, 22 декабря 1960 года
Дон Хуан сидел на полу около двери своего дома спиной к
стене.Онперевернул деревянную молочную флягу ипопросил
менясадиться и чувствовать себя, как дома.