И войти не успели,как Найл уже ощутил нависшую в этих стенах глухую,
осязаемую,плотную пелену враждебности.Вот уж чего он не ожидал, так это
того,что здесь будет полно смертоносцев,причемихбылостолько,что
трудноипройти,незадев.Пришлосьсобратьвсемужество,чтобы не
попятиться и не броситься в ужасе прочь.
Восьмилапые из тех,что ближе,смотрели на юношу стользлобно,что
казалось,еще секунда,и вгонят клыки в беззащитную плоть.Поддавшись на
какой-то миг слепому страху,Найл решил,что это конец,инепроизвольно
напрягся,собираясь дать отпор.Однако,оказывается, непроницаемо черные
глаза просто следили, как он идет следом за стражницей.
Существа воспринимали Найла даже с некоторойопаскойигадливостью,
словно он сам был каким-нибудь отвратительным ядовитым насекомым.
Какая-то часть сущности Найла - немая,отстраненная - подмечала,что
густой поток враждебных волевых импульсов рождает ощущениехолода,словно
ледянойветер обдает.Вот он начал подниматься по лестнице,и мертвенный
этот холод ударил в спину,но стоило повернуть за угол,каквсепрошло.
Пристальныепаучьивзоры,несомненно,неслив себе некую отрицательную
энергию.
Миновали коридор, ведущий в покои Каззака, но почему-то не завернули в
него, а продолжали подниматься.
Выше четвертогоэтажалестницазаметно сужалась.Юноша понял,что
ведут их на самый верх здания.В конце каждого коридора стоялинастраже
бойцовыепауки,хотяэтачастьздания была,в сущности,безлюдной и,
кстати,довольно запущенной.Стены все сплошь вгрязно-зеленыхпотеках,
кусками валяется штукатурка, обнажая дранку.
Свернули в скудно освещенный коридор,деревянный пол которого скрипел
и зловеще прогибался под ногами.Открыв дверь в тесную каморку,стражница
повернулась к Сайрис:
- Останешься здесь. Когда понадобится, позовут.
Комната была пустой, если не считать лежака да деревянного табурета.
- Спасибо,- произнесла Сайрис, едва шевеля побелевшими губами.
Она вошлавнутрь,истражница,громыхнув дверью,вогнала на место
засов.
Через две двери отыскаласькомнатушкаидляВайга.Женщинамолча
указала: входи.
Найла отвели в самый конец коридора. Дверь была уже открыта. Стражница
жестом велела заходить.
- Мы узники? - спросил юноша.
- Рот будешь раскрывать, только когда о чем-то спросят.
Она отступилавсторону,словнобоясь,чтоосквернитсебя,
прикоснувшись к грязному дикарю.Дверь гулко захлопнулась,лязгнул засов.
Слышно было, как женщина удаляется, поскрипывая половицами.
В комнате царил полумрак,и прошло некоторое время,прежде чемНайл
сумелразглядеть,чтоединственноеееубранствосоставляютнесколько
подушек, разбросанных по полу.
Пахло застоявшейсяпыльюисыростью.Светпроникалчерезвысоко
расположенное окно, заросшее грязью.
Нагнувшись, Найл подобрал подушку.
Она оказаласьподмокшейипокрытой плесенью.Юношей вдруг овладело
необоримое желание рухнуть на пол и разрыдаться. С того самого момента, как
он наткнулся на разбухший труп отца, его душу сжимало безутешное горе.
Теперь онорвалосьнаружу- властно,яростно,неудержимо,однако
гордость и достоинство заставляли Найла держатьсебявруках,недавая
расслабитьсяисдаться.Опустившисьвуглунаподмокшую подушку,он
уткнулся лбом в колени.Никогда еще не ощущал онсебятакимодинокими
покинутым, как в эти минуты.
Неужели этитваривсе-такипроведали,чтоэто он виновен в гибели
смертоносца?Но тогда это все,конец. Их казнят. Прилюдно. Всех троих. Но
ведьматьи брат здесь совершенно не при чем.Их-то за что?Он убил эту
тварь, он и ответит за все. Но разве будет его кто-нибудь слушать?
Но как могли они раскрыть его тайну?Раздвижная металлическая трубка!
Онаведь осталась в его вещах!Он тогда тщательно ее вытер,чтобы убрать
малейшие следы паучьей крови.Но все равноведьмоглиучуять,такили
иначе.
Найл проклиналсебя за непростительную глупость:надо же,притащить
трубку с собой! Нет чтобы оставить ее в пещере!
Тут юноша настороженно вскинул голову и пристально посмотрел на дверь:
емупоказалось,будто за ним подсматривают.Но доски,похоже,пригнаны
плотно, хоть тараном молоти. Тщательно изучив дверь, Найл убедился, что нет
в ней ни трещины,ни дырки от сучка,куда можно было бы заглянуть. Видно,
нервы расшатались. Он снова сел. Однако стоило ему замереть, закрыв глаза и
уткнувшись лбом в колени,как у него снова возникло неловкое чувство,что
за ним подсматривают.А как только он опирался затылком о стену исмотрел
прямо перед собой на дверь, это ощущение мгновенно пропадало.
Время замедлилобег.Разумподернулся дремотной ряской.Глаза то и
дело закрывались сами собой,и Найл крупно вздрагивал,просыпаясь,когда
голова бессильно заваливалась набок.
Прошло неменьшедвухчасов,когдаНайлаокончательноразбудил
негромкий звук - коротко скрипнула дверь. Юноша внимательно прислушался, но
нет,было тихо.Он уж подумал,не почудилось ли, как услышал вдруг скрип
половицы. Найл тихонько подошел к двери и приник к ней ухом. Ни звука.
Это могло означать лишь одно.Человек по коридору пройти не мог. Будь
онкаким угодно легким,в такой тишине все равно неизбежно были бы слышны
его шаги.А вот паук, выбирая половицы ненадежнее, запросто мог ступать по
обеим сторонам коридора.Скрип двери означал,что он находится в соседней
комнате.
И тут Найлу стало ясно,откудавозниклоэточувство,чтозаним
следят.Ни к чему выискивать щель в двери.Следят-то не глаза. Это чужой,
посторонний разум скрытно силитсяпроникнутьвегомысли.