Телоисточало
своеобразный,но не лишенный приятности мускусный запах.Выпущенные клыки
выгляделижутко,акогдабылисложены-имелисходствосзабавной
клочкастой бородой.
После нескольких ужасных мгновений,когдаемуказалось,чтоклыки
вотвотвпрыснутяд,доНайладошло,чтолишатьжизниегоникто не
собирается. Он ведь не делал резких движений, а значит, не сопротивлялся.
Державший Найла паук поднял свою ношу повыше,чтобы его напарникмог
пропуститьпаутинувокруглодыжек.Шелк,еще влажный,был эластичным,
упругим,сами волокна - не толще травинки песколюба, однако чувствовалось,
что прочен он необычайно.
Через пару мгновений юноша уже не мог не только раздвинуть ноги,но и
даже пошевелить ими.
Паук взвалил добычу на спину, придерживая передними лапами - теми, что
покороче,- и рванул внезапно с места с такой скоростью, что у Найла перед
глазами все поплыло.Восьмилапый мчался вперед,то прижимаясь к земле, то
подпрыгивая, и парня при каждом новом рывке резко подкидывало.
Иногда юноше казалось,что еще минута, и он соскользнет с бархатистой
спины,но паук всякий раз,не сбавляя хода,переднимилапамипоправлял
ношу. Сзади неотступно следовал его напарник с сумой Найла.
Найл часто смотрел, как очумело несется через пустыню паук-верблюд или
фаланга,будто комтравыплодураганнымветром,ноникогдадажене
помышлял, что когда-то и ему придется увидеть, как проносится перед глазами
земля по полсотни миль в час.Найл пробовалсмотретьнагоризонт,чтоб
поменьше кружилась голова,но удержать взгляд на одной точке больше чем на
несколько секунд было невозможно.
В конце концов юноша закрыл глаза и,стиснув зубы,сосредоточился на
том,чтобыкак-топревозмочь неистовую тряску,от которой кровь молотом
долбила в виски.
Он неожиданно забылся и так же неожиданно пришел в себя,а очнувшись,
почувствовал,что кто-то склонился над ним и смотрит в лицо.Почти тотчас
он уловил знакомый запах волос. Его, крепко обняв, поцеловала мать. А вот и
Вайг! Он помог брату сесть и поднес к его губам чашку с водой. Во рту Найла
пересохло, в горле першило от пыли.
Сделав первый глоток,он долго и сильно кашлял.Руки и ногиунего
былисвободны,только кожа сильно натерта в местах,где,судя по всему,
отдирали липкую паутину.
В голове постепенно прояснилось:видно,оннасамомделелишился
чувств.
Паук, наспинекоторогоонтаклихопрокатился (самый крупный из
четверых,должно быть,вожак),стоял поблизости, взирая на своего седока
бесстрастнымичернымиглазами.Линиямеждуртоми сложеными челюстями
напоминала чопорно поджатыегубы.Рядглазпомельчевыгляделкаким-то
физическимнедостатком,всеравночтоблестящиечерныебородавки.
Восьмилапый даже не запыхался.
Восьмилапый даже не запыхался.
- У тебя как, хватит сил идти? - спросил Вайг.
- Надеюсь, да.- Найл встал на ноги, и его сильно качнуло.
Сайрис тихонько заплакала.
- Торопят дальше,- пояснил брат.
Найл увидел,что содержимое его сумы вываленоназемлюиодиниз
пауков разглядывает предметы,шевеля их то передней, то средней лапой. Вот
он поднял и металлическую трубку,мельком оглядел ибросилсредиплодов
опунции и сушеных хлебцев.
Одновременно стемНайл ощущал,что вожак мысленно прощупывает его,
пытаясь определить, как пленник реагирует на обыск его поклажи. Разум Найла
он досматривал так же неуклюже,как его сородич разбирал содержимое сумы -
будто тыкал пальцем.
Тут среди вещей твари обнаружили свернутыйврулонлоскутпаучьего
шелка, который юноша использовал как одеяло. Подошел вожак и стал тщательно
разглядывать ткань.
Найл чувствовалсигналы-реплики,которымионимеждусобой
перебрасывались.Ихязыксостоялне из слов,а как бы из чувств разных
оттенков, мысленных образов.
Никто из них не мог бы вслух спросить:"Интересно, а это откуда здесь
взялось?"-номеждуними скользнул какой-то импульс,который можно было
истолковать как вопрос, а вместе с ним мгновенный размытый облик сгинувшего
в пустыне смертоносца.
Одновременно дообоихдошло,чтоэтавидавшая виды ткань никак не
может быть шелком паучьего шара, и насекомые тотчас утратили к ней интерес.
Неожиданно обе твари насторожились,однако Найл не могуяснить,что
произошло.Вожакзаспешилкрастущемунеподалекукустутерновника.
Приглядевшись внимательней,юноша увидел:бурые натянули между корнямии
нижними сучьями паутину, в нее угодил крупный кузнечик и сейчас исступленно
там бился.
Звуков насекомое не издавало - пауки,кстати,совершенно глухи, - но
волны паники для бурых были громче крика.
На глазах у людей вожак,вонзив клыки,парализовал кузнечика, затем,
разодрав челюстями тенета,вынул оттуда обездвиженноенасекомоеиначал
есть. Он, очевидно, проголодался
Пользуясь тем,чтопаукиотвлеклись,Найлзадал вопрос,давно не
дававший ему покоя:
- Где Руна и Мара?
- Увезли на шаре.
- А оса, муравьи?
- У них в брюхе,- сухо сказал Вайг, кивнув на пауков.
Через секунду брат полетел вверх тормашками,как от свирепогопинка.
Один из пауков возвышался над ним, угрожающе выпустив клыки. Вайг попытался
сесть, но снова был опрокинут ударом передней лапы.
Брат покорно затих,поглядывая на маячившие над лицом клыки.И опять
Найл почувствовал, как вожак, к этому времени уже подкрепившийся, бдительно
прощупывает его мозг.
Он явно проверял,как Найл реагирует наугрозубрату.Хорошо,что
сейчас парень испытывал,в основном,волнение;он интуитивно чувствовал,
что,стоит ему разгневаться или как-то выказать враждебность,и наказание
не заставило бы себя ждать.