Не замечал потому лишь, что его
вниманиебылонаправленоисключительнонаобщийфон.Кчему-либов
отдельности он был равнодушен.
Темп задавал прибывший здоровяк, поэтому шли не так быстро, как вчера.
Запах нагретой солнцем растительности чуть пьянил.
Вскоре юноша уловил незнакомый звук - это был гомон чаек.От волнения
у него кровь застучала в висках,а когдаминутчерездесятьперевалили
черезневысокийхолмиглазамоткрылосьморе,Найлапронизалтакой
исступленный,необузданный восторг,что он чуть не расхохоталсявовесь
голос.
Эта панораманискольконепоходиланаокрестностисоленого озера
Теллам.Здесь гладь была глубокого синего цветаипростираласьвтакую
даль,что казалось, нет ей конца. Волны с шумом накатывались на берег, где
поджидало три небольших судна.
Водяная пыль обдавала лица,словно дождь,накатывающие из необъятной
далисоленыеволны,увенчанныебелымисултанамипены,зачаровывали -
подобное трудно было себе и представить.
На песке лежали люди.По окрикуверзилывсепоспешноподнялисьи
застыли навытяжку. Когда из поросли показались пауки, люди разом опустились
на одно колено,выражая своимвидомполноеповиновение.Затемвеликан
гаркнул что-то неразборчивое, и все снова вытянулись, прижав руки к бокам.
Найл судивлением обнаружил,что среди них есть и женщины - сильные,
большегрудые,волосы еще длиннее,чем у матери. Они стояли уставясь перед
собой, ветер трепал их кудри, отдельные пряди хлестали по щекам, но ни одна
даже не попыталасьубратьих.ДажекогдаНайлсВайгомостановились
напротив, никто и бровью не повел.
Совершенно незнакомомусостроевойдисциплинойНайлуритуалэтот
показался причудливым и странным: люди словно пытались притвориться камнями
или деревьями.
Сразу бросалосьвглаза,чтовсесложенынехуже
здоровяка-распорядителя - такие же мускулистые руки и сильные бедра.А вот
влицах - пускай приятных и с изысканными чертами - недоставало того,что
делает человека неповторимой индивидуальностью.
Женщины (их было три) все как одна красавицы: сильные, стройные, черты
броские.До пояса,как и мужчины,они были обнажены,и Найл разглядывал
женщин с нескрываемым восторгом, словно голодный - лакомство.
Распорядитель выкрикнул нечленораздельную команду (вовсякомслучае,
Найлеене понял).Мужчины и женщины,нарушив строй,начали стаскивать
небольшие суда на воду,каждое из которых было метров пятнадцати вдлину.
Когдаладьиужепокачивалисьнаплаву,ккромкеберегаосторожно
приблизились пауки и боязливо остановились шагах в десяти от линииприбоя.
Затем они сложили лапы, с боков к ним подступили по двое мужчин, подняли их
и бережно понесли к ладьям,держа так,чтобы пауков недоставаливолны.
Следом за ними на ладьи забрались женщины, по одной на каждую. Найлу, Вайгу
и Сайрис также велели раздеться.Сам Найл оказался наодномсуденышкес
вожаком и одним из его подручных.
Изящные ладьиэтибылиподобнытем,накоторых в далекие времена
бороздили северные моря викинги (об этомНайл,конечно,знатьнемог).
Борта из положенных внахлест досок, глубокий киль.
К середине судно расширялось, к носу снова сужалось, что придавало ему
сходство с лебедем.Всерединеладьинаходилсяполотняныйнавес,под
который поместили вожака.Его подручного посадили во что-то вроде корзины,
расположенной возле кормы. Найл чувствовал, что обоим паукам очень неуютно:
море - чуждая и враждебная стихия для насекомых.
Юношу приводиловвосторгрешительновсе из того,что он видел на
ладье.Людям,плавающим на таких судах постоянно,они казались тесными и
неудобными;Найлже не переставал дивиться,что за руки построили этакий
чудо-корабль.
Палубы здесь не было,равно как и места,где можно укрыться,помимо
навеса.Поперектянулись доски,а вдоль каждого борта - семь проемов для
весел с уключинами.В середине,прямо на днище,лежалимачта,атакже
бочонки и канатные бухты.
Найлу велели устроиться в носовой части, сумку сунули ему на колени.
Так онисидел,стараясьнепривлекатьвнимания,всматривался и
вслушивался во все, что происходит.
Мужчины сидели на поперечных досках к нему спиной,приноравливались к
веслам. Женщина стояла на деревянном с ограждением помосте лицом к гребцам.
Один измужчин начал отталкиваться от дна длинным шестом,пока ладья
не отошла от берега метров на семь - дальше,чем два других судна.Затем,
по команде женщины, гребцы одновременно подались вперед и налегли на весла.
Женщина размеренно,нараспев задавала голосом темп,отбивая тактруками.
Гребцы работали безукоризненно четко.
При видеволн,катящихсянавстречу,Найледванезадохнулсяот
восторга, и ему захотелось завопить от радости.
Гребли невсе.Половинагребцовпростосиделанаскамьяхили
прогуливалась по проходу, некоторые непринужденно беседовали друг с другом.
Найл тоже привстал и выглянул за борт. Похоже, никто не имел ничего против.
Вскипавшиезакормой буруны показались ему самым изумительным зрелищем на
свете.Затем он внимательно прислушался к разговору гребцовипостепенно
уяснил,что чужим их язык назвать нельзя.Говорили они явно на его родном
языке,только слова произносили как-то странно,приходилосьнапрягаться,
чтобы понять. И женщина выкликала команды как-то очень неразборчиво.
Вскоре Найлдогадался,что эта женщина - главное лицо на борту.Все
мужчины относились к ней с почтением,если несподобострастием.Вполне
понятно-такаярослая,шелковистыеволосы,зубы ровные,белые.Но,
пожалуй, дело было не только в ее красоте.
Примерно через полчаса она поманила одного из мужчин ивелелазанять
ее место на возвышении.