Но,
пожалуй, дело было не только в ее красоте.
Примерно через полчаса она поманила одного из мужчин ивелелазанять
ее место на возвышении.Тот встал на одно колено, приложился губами к руке
женщины и не поднялся на ноги до тех пор, пока она не сошла вниз.
Когда она проходила,моряки спешили уступитьейдорогу.Стоилоей
щелкнутьпальцами,какодинизнихтутжепочтительно подал кожаное
одеяние,которое она накинула на плечи. Ветер становился ощутимо холоднее.
Черезкакое-товремяженщинаприблизиласьк Найлу и скользнула по нему
взглядом, в котором читались и любопытство, и холодная усмешка. Прочесть ее
мыслибылонесложно:"Сэтогонемногобудетпроку".Что-товее
насмешливом взгляде напомнило юноше Мерлью, и ему стало горько и обидно.
Пауки совершенно раскисли и полностью вверили свою участь людям, о чем
женщина,похоже,догадывалась.Хозяйкойнаэтомсудне была она,а не
насекомые.Задержав внимание на забившемся под навес вожаке, Найл удивился
беспросветностиего страха и тоскливого смятения.Бедолаге казалось,что
егобезудержнонесетнакакой-тоутлойскорлупкепосовершенно
неподвластнойемустихии.Прикаждомгрузномвзлетеипадении ладьи
насекомое испытывало приступ тошноты.Оно могло думатьтолькоободном:
скорей бы очутиться снова на суше.
По истечениипримернодвух часов вахту приняла свежая смена гребцов.
Те,кто уже отработал свое,падали на доски центрального прохода в полном
изнеможении. От них, словно теплые волны, исходило ощущение расслабленности
и покоя.
Ближе к полудню ветер утих,затем сменился на юго-восточный.Женщина
выкрикнула очередную команду. Дремавшие на солнце моряки вскочили на ноги и
водрузили мачту,проворно вставив ее вуглубление,сделанноеизполого
древесногоствола.Затемподнялитреугольный парус.Ладья шла в строго
заданномнаправлении,хотяветердулсовсемсдругойстороны.Найл
зачарованнонаблюдалза подвижным брусом,помогавшим парусу двигаться по
окружности,захватывая ветер под нужным углом.Юноше вполне по силам было
вчитыватьсявумызанятыхделом моряков,и он понимал,кто из них что
делает.
Теперь ладья шла под парусом,и гребцы могли отдохнуть.Всем раздали
пайки,вручиличашкуиНайлу.Оночень проголодался,а еда оказалась
необычайно вкусной:мягкий белыйхлеб,орехиижирныйбелыйнапиток,
которогопреждеон никогда не пробовал (коровье молоко).Подойдя,рядом
опустился один из моряковипопыталсязатеятьразговор,ноиз-заего
акцентаюноша почти ничего не понял.Вникнув в его мысли,Найл прекратил
попытки разобрать слова:умгребцабылсловнополымиотражалчисто
физические ощущения.
Вскоре иморяк(истощив,видимо,терпение)пошелискатьдругого
собеседника.
Вскоре иморяк(истощив,видимо,терпение)пошелискатьдругого
собеседника.Найл рад был остаться один.Странно: такие красивые, сильные
люди - и столь квелые, блеклые умы.
После сытойкормежкипотянуло ко сну,и Найл.устроившись на полу,
задремал, положив под голову сумку.
Однако дремота, вначале приятная и безмятежная, незаметно переродилась
в кошмар,от которого юноша едва не задохнулся.Очнувшись,он понял, что
это его сознание отражает тревожную,болезненную бесприютность,бередящую
сейчаспауков.Причина,каквскоревыяснилось,была в том,что ладью
швыряло вверх и вниз со все возрастающей неистовой силой, а ветер разошелся
так,что парус приходилось сдерживать уже троим. Небо затянули сизые тучи.
Поднявшись,Найл внимательнопосмотрелпосторонам.Дведругиеладьи
отчетливо виднелись примерно в полумиле. Ветер гнал их вперед со скоростью,
которая возрастала с каждой минутой. Внезапно через борт судна перекатилась
волна,обдав всех солеными брызгами.Но морякам,судя по всему, это было
нипочем. Они видали и не такое, да и вполне полагались на свой корабль.
Когда гулко ударил очередной порыв ветра,угрожаяопрокинутьладью,
старшая приказала мужчинам убрать парус.Гребцы снова заняли свои места на
сиденьях.
Тут зарядил дождь,мелкий,холодный, густой. Найл при этом испытывал
неуемный восторг,бесхитростную радость жителя пустыни,для которого вода
всегда была чудом из чудес.
Еще одна волнасшибланесколькихгребцовсоскамеек.Ничего,на
подхватеужебылидругие,которыетутже начали не спеша,размеренно
грести, не обращая внимания на морось, покрывавшую их мускулистые тела. Те,
кто не был занят, похватали деревянные ведра и принялись быстро вычерпывать
воду, плескавшуюся в проходе.
Вот судночутьлиневсталонакорму,иводаустремиласьпод
полотняный навес.Через секунду матерчатые створки раздвинулись,и наружу
показался пауквожак.Ворсистый мех был прижатводой,асамвосьмилапый
излучал лишь тоскливую и беспомощную жалость к себе.
Женщина, увидев,что происходит, немедленно запихала бедолагу обратно
под навес и задернула створки.Паук,что на корме,поджав лапы, лежал на
дне корзины,из которой ручьями хлестала вода,и только блеск черных глаз
показывал, что он еще жив.
Обернувшись посмотреть,как там другие суда,Найлувиделнеумолимо
надвигавшийсямощныйвал.Уцепившисьзапервый попавшийся крюк,юноша
пригнулся:все-такисмягчитудар.Ладьюнакрыловолной,какшапкой.
Казалось,ещесекунда- и она перевернется.Но суденышко каким-то чудом
выправилось.НеожиданноНайлпочувствовал,чтоегокто-тодержит.
Обернувшись, он увидел, что его обхватил лапами паук. Волна вытолкнула того
из-под навеса наружу.Чувствовалось,что тварь ошалелаотужаса;стоит
сейчасшелохнуться,и она неминуемо хватит юношу клыками.