Сэм вышел, а толстый зловещий старик продолжал чихать и хихикать.
Он увиделся с Джимом Шеффилдом. Тогда ему было 14, ионбылсилен,
невысок и сердит. Шеффилд оказался сильнее и больше. Емубыло17,этому
выпускнику школы Слайдера, независимому хитрому бизнесмену, чья бандауже
приобретала известность. Человеческий фактор всегда был важенвинтригах
башни. Это не просто политика: нравы этой эпохи были так же пунктуальныи
сложны, как и в общественной жизни маккиавеллиевой Италии. Простаяправда
была не только незаконной, но и отдавала дурным вкусом. Главное - интриги.
В постоянно изменяющемся балансе властичеловекдолженбылперехитрить
своегопротивника,запутатьеговсобственнойпаутине,заставить
уничтожить самого себя - вот в чем заключалась игра.
Банда Шеффилда работала по найму. Первым заданием Сэма Рида - фамилию
Харкер он прилагал лишь к членам наиболее влиятельной семьи своей башни-
стало отправиться под водувместесоднимболееопытнымтоварищеми
собратьобразцысиневатойводоросли,запрещеннойвбашне.Когдаон
вернулся через тайный выход, то удивился,увидевждущегоСлайдера.Тот
держал наготове портативный лучевоймеханизм.Маленькоепомещениебыло
герметически закупорено.
НаСлайдеребылазащитнаяодежда.Голосегодоносилсячерез
диафрагму.
- Стойте на месте, парни. Держи, - он бросил лучевой механизм Сэму. -
Облучи этот пластиковый мешок. Он закрыт? Хорошо. Облучи его сверху,так.
Теперь медленно поворачивай.
- Подождите... - начал второй парень.
Слайдер фыркнул.
- Делай, что я говорю, или я сломаю твою тощую шею.Поднимитеруки.
Поворачивайтесь медленно, пока я вас облучаю... вот так.
Потом онивсевтроемвстретилисьсДжимомШеффилдом.Джимбыл
послушен, но сердит. Он попытался спорить со Слайдером.
Слайдер фыркал и тер свои седые волосы.
- Заткнись, - сказал он. - Ты слишком вырос из своих башмаков.Если,
затевая что-нибудь новое, не забудешь спросить меня, убережешься от многих
неприятностей. - Он хлопнул по пластиковому мешку, который Сэм положилна
стол. - Знаешь, почему эта водоросль запрещена вбашне?Твойпатронне
предупреждал тебя, что нужно с нею обращаться осторожно?
Широкий рот Шеффилда изогнулся.
- Я был осторожен.
- С нейбезопаснообращатьсявлабораторныхусловиях,-сказал
Слайдер. - Только так. Это пожиратель металла. Разлагает металл.Когдас
нею правильно обращаются, она безвредна. Но в сыромпомещении,воттак,
она может высвободиться и наделать много бед - и приведет в конечном счете
к тебе, и ты кончишь в терапии. Ясно? Если бы ты сначала пришел ко мне,я
сказал бы, что нужно взять с собой ультрафиолетовую установкуиоблучать
водоросль. Она могла прилипнуть к костюмам парней. В следующий раз тытак
легко не отделаешься. Я не хочу оказаться в терапии, Джим.
Старик выглядел безвредно, однако Шеффилд потупил взгляд. Сословами
согласия он встал, подобрал мешок и вышел, поманив за собой ребят. Сэмна
мгновение задержался.
Слайдер подмигнул ему.
- Ты делаешь массу ошибок, когда неслушаешьсясоветов,парень,-
сказал он.
Это был лишь один из многих эпизодов его внешней жизни. Внутреннеон
был рано развившимся, аморальным,мятежным.Преждевсегомятежным.Он
восставал против краткости жизни, которая делала всякое обучениетщетным,
когда он думал обессмертных.Онвосставалпротивсобственноготела,
толстого, приземистого, плебейского. Он восставалскрытно,самнезная
причин, восставал против того, что невозвратно вошло запервыенеделив
его жизнь.
В мире всегда существовали разгневанныелюди.Иногдагнев,каку
Ильи, - это огонь господень, и человек остается в истории как святой,чей
гнев двигал горами, чтобы улучшить человечество. Иногда гнев разрушителен,
и великие полководцы вырастают, чтобы уничтожить целые нации.Такойгнев
находит свое внешнее выражение и не должен скрывать своего хозяина.
Но гнев Сэма Рида был направленпротивтакихвечныхявлений,как
время и судьба, и единственной целью, которую мог найти этот гнев, был сам
Рид. Разумеется, такой гнев неестествен в человеке. Но Сэм Ридинебыл
нормален. И отец его не был нормален, иначе онникогдабынесталтак
несоответственно вине мстить сыну. Игрок, скрывавшийся вкровиХаркеров,
ответствензаэтотгнев,вкоторомжилиотецисын,разделенные,
гневающиеся по разным поводам, но восстающие против всего ипреждевсего
против собственной жизни.
Сэм прошел через много внутренних фаз, которые поразили быСлайдера,
Джима Шеффилда и остальных, с кем он тогда работал. Так как мозгегобыл
сложнее, чем у них, он способен был жить на многих уровнях и скрывать это.
С того дня, как онвпервыеоткрылбольшиебиблиотекибашен,онстал
страстным читателем. Он никогда не был только интеллектуальнымчеловеком,
и внутреннее беспокойствомешалоемуовладетькаким-либооднимполем
знанияитемсамымподнятьсянадсобственнымположениемблагодаря
единственному преимуществу, которым он обладал, - благодаря своему мозгу.
Но он пожирал книги, какогоньпожираеттопливо,каксобственная
неудовлетворенностьпожиралаегосамого.Онпоглощалтолстыекниги,
касавшиеся любого вопроса,встречавшегосяему,иотягощалсязнаниями,
бесполезно запасавшимися в егомозгу.Иногдаэтизнанияпомогалиему
совершить мошенничество или скрыть убийство. Чаще жеонипростолежали,
нетронутые в мозгу, приспособленном для хранения тысячелетнегоопыта,но
обреченного исчезнуть меньше чем через столетие.
Самое плохое заключалось в том, что Сэм Рид такинезнал,чтов
сущности егобеспокоит.Онборолсяссобственнымсознанием,пытаясь
избавиться от подсознательного знания о своем наследии.