Ярость - Каттнер Генри 7 стр.


Онборолсяссобственнымсознанием,пытаясь

избавиться от подсознательного знания о своем наследии. Некоторое время он

надеялся найти ответ в книгах...

В те ранние дни он видел вкнигахотсрочкуотэскапизма,который

позже он испытал во многих формах - среди них наркотики, несколько женщин,

беспокойные переезды из башни в башню, - пока не набрел в конце концовна

одну великую, невероятную, невыполнимую задачу, решение которую сталоего

судьбой.

В следующие 15 лет он читал, быстро и спокойно,вбиблиотекахвсех

башен, где ему пришлось оказаться,иэтопротиворечилотемнезаконным

делам, в которые он все времявпутывался.Глубокоепрезрениеклюдям,

которых он обманывал, прямо или косвенно, сочеталось с презрением ксвоим

товарищам. Сэм Рид ни в каком отношении не был приятным человеком.

Даже для самого себяонбылнепредсказуем.Онбылжертвойогня

ненависти к самому себе,икогдаогоньразгорался,егобеззаконность

принимала очень резкие формы.Онсталпользоватьсядурнойрепутацией.

Никто не доверял ему - да и как можно было, если он сам не доверял себе? -

но мозг и руки у него были настолько искусны, что его услугипользовались

большим спросом, хотя и могли привести к кровавым убийствам, если СэмРид

давал волю своему характеру. Многие искали его. Многие даженаходилиего

очаровательным.

Ведь жизнь в башнях сталаоченьровной,аэтонеестественнодля

человека.Вомногих,многихлюдяхскрывалсяотблесктогомятежного

пламени, которое непрерывно пожирало Сэма Рида, изредкавырываясьнаружу

самым странным образом. Психологические защитные механизмы принимали самые

странные формы, как,например,волнакровожадныхбаллад,популярность

которых захлестнула башни в юношеские годы Сэма.Менеестранным,ноне

менее всеобъемлющим было близкое к обожествлениюувлечениеднямистарых

вольных товариществ, последнего романтического периода человечества.

Глубоковчеловеческомразумескрываетсяубеждение,чтовойна

великолепна, хотя уже тысячу лет как она стала ужасной. Но все же традиция

сохранялась, может быть потому, что иужассампосебепривлекателен.

Впрочем многие из нас переведутеговдругиетермины,преждечемим

восхищаться.

Вольныетоварищи,которыебылисерьезными,тяжелотрудившимися

людьми, управлявшими военными машинами, превратились в хвастливых героев в

публичном мнении, и многие вздыхали, что эти дни остались далеко позади.

Они в измененных формах пели воющие баллады вольных товарищейпервых

дней освоения Венеры. Эти баллады,всвоюочередь,представлялисобой

видоизменениепесенстаройЗемли.Носейчасихпелипо-другому.

Синтетические вольные товарищи ваккуратныхкостюмахпредставалиперед

восхищенной аудиторией, которая внимала каждому их слову, недогадываясь,

насколько они неверны.

Исчезла выразительность, сила и в словах, и в ритме. Потому что башни

быливоплощеннойнеподвижностью,косностью,акосныелюдинеумеют

смеяться. Ихюморноситэксцентрический,окольныйхарактер-скорее

хихиканье, чем хохот. Хитрость и иносказательность - основа их юмора.

Смех их груб и открыт. У смеха единственная альтернатива -слезы.И

слезы означали поражение. Только пионерысмеютсявпримитивнойполноте

смыла этого слова. Никто в башнях тех дней не слышал настоящегосмехаво

всей его грубости и смелости, кромеразвенемногихстариков,помнивших

прежние дни.

СэмРидвместесостальнымивоспринималвольныхтоварищей-

исчезнувших, как динозавры старой Земли, и почти по таким жепричинам,-

как воплощеньевеликолепнойромантики.Ноонпонималпричинытакого

восприятия и в глубине души насмехался над собой. Не вольныетоварищи,а

связанные с ними представления освободе-вотчтовконечномсчете

очаровывало их всех.

В сущности они не хотели такой жизни. Онаужаснулаиотпугнулабы

большинство людей, грациозно предававшихся в руки каждого,ктопредлагал

им моральную или умственную поддержку.

Сэм читал о пионерских днях Венеры с свирепой жаждой.Человекможет

всего себя отдать борьбе с таким соперником, как дикая планета, скоторой

борются поселенцы. Он с горящей ностальгией читал остаройЗемле,оее

широкихгоризонтах.Оннапевалпросебястарыепесниистарался

представить себе вольное небо.

Беда его заключалась в том,чтоегособственныймирбылпростым

местом, усложненным лишьискусственно,нотак,чтониктонемогбы

поранить себя об окружающие барьеры: эти барьеры тоже былиискусственными

и падали при столкновении. Когда колотишь их одной рукой, другой нужноих

придерживать.

Единственным достойным противником, найденным Сэмом, оказалось время,

длинная сложная протяженность столетий, которых - он зналэто-емуне

прожить. Поэтому он ненавидел мужчин, женщин, весь мир,себясамого.За

отсутствием достойного противника он сражался со всеми.

И так продолжалось в течение 40 лет.

Все это время оставалось справедливым одно обстоятельство, которое он

осознал смутно и без особого интереса. Голубой цвет трогалеготак,как

ничто не могло тронуть. Он объяснил это частично рассказами о старой Земле

и ее невообразимо голубом небе.

Здесь же все было пропитано водой. Воздухнаповерхноститяжелот

влаги, облака тоже провисали от воды, и серыеморя,одеяломпокрывавшие

башни, вряд ли были более влажными, чем облака и воздух. Поэтому голубизна

утраченного неба прочно связалась в сознании Сэма со свободой.

Первая девушка, с которой он вступил в свободный брак, была маленькой

танцовщицей в кафе на одном изПутей.Онанадеваласкудныйкостюмиз

голубых перьев цвета забытого неба Земли.

Назад Дальше