Онборолсяссобственнымсознанием,пытаясь
избавиться от подсознательного знания о своем наследии. Некоторое время он
надеялся найти ответ в книгах...
В те ранние дни он видел вкнигахотсрочкуотэскапизма,который
позже он испытал во многих формах - среди них наркотики, несколько женщин,
беспокойные переезды из башни в башню, - пока не набрел в конце концовна
одну великую, невероятную, невыполнимую задачу, решение которую сталоего
судьбой.
В следующие 15 лет он читал, быстро и спокойно,вбиблиотекахвсех
башен, где ему пришлось оказаться,иэтопротиворечилотемнезаконным
делам, в которые он все времявпутывался.Глубокоепрезрениеклюдям,
которых он обманывал, прямо или косвенно, сочеталось с презрением ксвоим
товарищам. Сэм Рид ни в каком отношении не был приятным человеком.
Даже для самого себяонбылнепредсказуем.Онбылжертвойогня
ненависти к самому себе,икогдаогоньразгорался,егобеззаконность
принимала очень резкие формы.Онсталпользоватьсядурнойрепутацией.
Никто не доверял ему - да и как можно было, если он сам не доверял себе? -
но мозг и руки у него были настолько искусны, что его услугипользовались
большим спросом, хотя и могли привести к кровавым убийствам, если СэмРид
давал волю своему характеру. Многие искали его. Многие даженаходилиего
очаровательным.
Ведь жизнь в башнях сталаоченьровной,аэтонеестественнодля
человека.Вомногих,многихлюдяхскрывалсяотблесктогомятежного
пламени, которое непрерывно пожирало Сэма Рида, изредкавырываясьнаружу
самым странным образом. Психологические защитные механизмы принимали самые
странные формы, как,например,волнакровожадныхбаллад,популярность
которых захлестнула башни в юношеские годы Сэма.Менеестранным,ноне
менее всеобъемлющим было близкое к обожествлениюувлечениеднямистарых
вольных товариществ, последнего романтического периода человечества.
Глубоковчеловеческомразумескрываетсяубеждение,чтовойна
великолепна, хотя уже тысячу лет как она стала ужасной. Но все же традиция
сохранялась, может быть потому, что иужассампосебепривлекателен.
Впрочем многие из нас переведутеговдругиетермины,преждечемим
восхищаться.
Вольныетоварищи,которыебылисерьезными,тяжелотрудившимися
людьми, управлявшими военными машинами, превратились в хвастливых героев в
публичном мнении, и многие вздыхали, что эти дни остались далеко позади.
Они в измененных формах пели воющие баллады вольных товарищейпервых
дней освоения Венеры. Эти баллады,всвоюочередь,представлялисобой
видоизменениепесенстаройЗемли.Носейчасихпелипо-другому.
Синтетические вольные товарищи ваккуратныхкостюмахпредставалиперед
восхищенной аудиторией, которая внимала каждому их слову, недогадываясь,
насколько они неверны.
Исчезла выразительность, сила и в словах, и в ритме. Потому что башни
быливоплощеннойнеподвижностью,косностью,акосныелюдинеумеют
смеяться. Ихюморноситэксцентрический,окольныйхарактер-скорее
хихиканье, чем хохот. Хитрость и иносказательность - основа их юмора.
Смех их груб и открыт. У смеха единственная альтернатива -слезы.И
слезы означали поражение. Только пионерысмеютсявпримитивнойполноте
смыла этого слова. Никто в башнях тех дней не слышал настоящегосмехаво
всей его грубости и смелости, кромеразвенемногихстариков,помнивших
прежние дни.
СэмРидвместесостальнымивоспринималвольныхтоварищей-
исчезнувших, как динозавры старой Земли, и почти по таким жепричинам,-
как воплощеньевеликолепнойромантики.Ноонпонималпричинытакого
восприятия и в глубине души насмехался над собой. Не вольныетоварищи,а
связанные с ними представления освободе-вотчтовконечномсчете
очаровывало их всех.
В сущности они не хотели такой жизни. Онаужаснулаиотпугнулабы
большинство людей, грациозно предававшихся в руки каждого,ктопредлагал
им моральную или умственную поддержку.
Сэм читал о пионерских днях Венеры с свирепой жаждой.Человекможет
всего себя отдать борьбе с таким соперником, как дикая планета, скоторой
борются поселенцы. Он с горящей ностальгией читал остаройЗемле,оее
широкихгоризонтах.Оннапевалпросебястарыепесниистарался
представить себе вольное небо.
Беда его заключалась в том,чтоегособственныймирбылпростым
местом, усложненным лишьискусственно,нотак,чтониктонемогбы
поранить себя об окружающие барьеры: эти барьеры тоже былиискусственными
и падали при столкновении. Когда колотишь их одной рукой, другой нужноих
придерживать.
Единственным достойным противником, найденным Сэмом, оказалось время,
длинная сложная протяженность столетий, которых - он зналэто-емуне
прожить. Поэтому он ненавидел мужчин, женщин, весь мир,себясамого.За
отсутствием достойного противника он сражался со всеми.
И так продолжалось в течение 40 лет.
Все это время оставалось справедливым одно обстоятельство, которое он
осознал смутно и без особого интереса. Голубой цвет трогалеготак,как
ничто не могло тронуть. Он объяснил это частично рассказами о старой Земле
и ее невообразимо голубом небе.
Здесь же все было пропитано водой. Воздухнаповерхноститяжелот
влаги, облака тоже провисали от воды, и серыеморя,одеяломпокрывавшие
башни, вряд ли были более влажными, чем облака и воздух. Поэтому голубизна
утраченного неба прочно связалась в сознании Сэма со свободой.
Первая девушка, с которой он вступил в свободный брак, была маленькой
танцовщицей в кафе на одном изПутей.Онанадеваласкудныйкостюмиз
голубых перьев цвета забытого неба Земли.