С 16 лет мечтал онобэтом...
мечтал оставить сделавшуюся невыносимой тесную,враждебную,закостенелую
Старую Землю... ему казалось, что она всегдабылатакой...акогдаон
понял, что возможно улететь далеко-далеко от нее...
Ран попробовал завербоваться для службынаПиа-2,кактолькоему
стукнуло21.Ноегосовершеннолетиеслучилосьслишкомнезадолгодо
отправления очередного Ку-корабля. Все занято, сказалиемучиновники,с
любопытными взглядами, к которым ему предстоялопривыкнуть.Всезанято,
придется подождать.Онждалпятьлет,пятьраздражающих,волнующих,
заставляющих кусать ногти лет.Оннеоченьзадумывалсяотом,какие
обязанности ему поручат: день на Пиа-2 продолжался30часов,арабочий
только пять. Станция им предоставляла частые отпуска -этото,чтоему
нужно.
Внезапное срочное поручениепередалиемупростопотому(какему
объяснили), что онужебылвспискепассажировКу-корабляинового
человека добавить было невозможно. Поручение ответственное и возложенона
Рана Ломара, посколькуонединственныйвовсемспискенепровинился
раньше. Вряд ли комплимент. Но об этой стороне Ран не заботился: поручение
вполне определенное и важное или кажетсятаковымпоторопливойскудной
информации, которую передал ему помощник клерка делегата Директората(ох,
как они на Старой Земле, любят титулы - чем длиннее,темлучше)Гильдии
Второй Академии Науки и Торговли. А делало - должнобылосделать-все
совершенно другим. Насколько другим, Ран не знал. И никто на Кунезнал.
И, конечно, не заботился...
Неудивительно, что у него начала болеть голова.
Второй офицер Станции Аквилас Арлан, отыскиваяофицерапоторговле
Релдона, обнаружил его в баре берегового клуба. Никто не ожидалвстретить
его в его рабочем помещении,нопочтивсеобщаяневозможностьотличить
реальную деятельность от видимойибылавероятнойпричинойпребывания
Арлана на Пиа-2.
Релдон тщательно разгладил своипричудливозавитыедлинныеусыи
поднял стакан.
- Смерть роркам! - сказал он.
- Ваши записи готовы? - как всегда нервно спросил Арлан. - Вы знаете,
Ку приближается.
- Выпьем.
- Но Ку...
- Может, онопоздает.-Выражениеудивления,близкогокужасу,
появилось на лице второго офицера Станции.
- Ку никогда не опаздывает. Ку? Опоздает? Как он может опоздать? Нет,
о нет, он не опоздает.
- Выпьем. Вот. Смерть роркам! - СнервнымхихиканьемАрланподнял
стакан и автоматически оглянулся, ожидая осуждения (было такрано,рано,
рано), которого никто не мог выразить.
- Гм... ну... ваши записи будут готовы, не так ли? Ох! Смерть роркам!
Хихиканье... хихиканье...
- Смерть роркам! Парень, еще выпивки, и быстро-быстро.
- Гм... ну... ваши записи будут готовы, не так ли? Ох! Смерть роркам!
Хихиканье... хихиканье...
- Смерть роркам! Парень, еще выпивки, и быстро-быстро.Ах,кончайте
это. Берите еще. Смерть роркам!
- Смерть роркам!
- Смерть роркам!
Мистер Флиндерс на Утесе Флиндерса был разгневан.Онбылразгневан
больше,чемобычно,каждаящетинканаеголицеторчала,какигла
дикобраза. В такие минуты только древняя матьосмеливаласьназыватьего
"Флорус".Носейчасонбылособенноразгневан.Егостаршийсыни
наследник, выпрямившись и окостенев, сидел рядом, гостимолчали,ажена
говорила коротко и только о деле - и то, и другое было совершенно необычно
для нее.
- Где, во имя ада, еда? - кричал он.
- У них не хватает кишок сказать, - ответила жена, ее бледнаянижняя
губа еле заметно дрожала. - Но у меня иххватит.Еда?Вотеда.-Она
тяжело опустила котел на стол. Он зазвенел. - Хорошаяеда,-сгоречью
добавила она ритуальные слова.
Мистер сунул кулак в котел, вытащил и разжал пальцы. Тяжелые пулисо
звоном упали обратно. Он осмотрел стол, грязный от остатков пищи и потеков
рыбьего жира от ламп.
- Пули назавтрак,-пробормоталастаруха-мать.Оначастобыла
свидетельницей подобных сцен и саманезадолгодоэтогопринеслакотел
пуль. В лагере нет еды... Флорус?.. - она подняла голову и убраласглаз
прядь грязных волос. Ее рот,беззубый,какуящерицы,раскрылся,она
гримасничала,потрясаятощимикулачками.-Развевымужчины?-
пронзительно визжала она. - Разве вы мужчины? Разве вы мужчины? Или вы те,
как зовут вас на севере. _Т_о_к_и_! Не люди, а грязные токи!
Мистер угрюмо сказал:
- Грязные - это не беда. Здесь гости. Я горжусьэтойгрязью.-Он
повернулся к сыну. - Стрип, как с порохом?
- Не очень много, - ответил Стрип.
- Не очень много, говоришь. А пули. Все в котле?
- Большая часть.
А мистер Флиндерс уже грохотал:
- Вижу, время снова отправляться на север. Как я это ненавижу!Время
продавать краснокрылки и отдавать нашу кровь за них и кровь отцов и дедов.
Отдавать за жалкие обломки железа и горстку серы. Время ползти на карачках
к Гильдии. Свиньи, злые, грязные свиньи! - он ударил кулакомпостолуи
вскочил на ноги. Все за столом торопливо встали.
- Но нельзя идти на север с пустыми кишками! - кричал он. -Развея
не ждал Ниммаи достаточно долго? Разве янепросилеговозместитьнам
убытки? Разве правильно то, что на завтрак у нас пули, а унегомясо,и
рыба, и мука? Эй, говорите!
Стрип громко сказал:
- Нет, отец! Набег! - Набег!Набег!Ногитопали,кулакистучали.
Флиндерс кивнул и вновь в жарко-красном светекостраначалнападатьна
мистера Ниммаи.