Хотя я плохо
представлялсебе, как его там найду, я отправился туда и начал поиски. Дома
там,все с плоскимикрышами, были построенысравнительнонедавно, однако
район этотнаводилтоскуеще большую,чемпредместье, гдемысБерри
выросли,
--возможно, потому,что тутне видно былониодногодеревца,ни
единогокустика.Приэтом жизнь здесь протекала почтикаквпровинции:
старики сидели на крылечках, повсюду сновалиженщины с сумками, а по улицам
носились, вопя истошно, оравы ребятишек. Я чуть былоне прозевал,что дети
запускаютв воздух бумажныесамолетики. Достигнуввысшейточки стартовой
кривой, самолетик некотороевремя летелпо инерции, потом слышался щелчок,
самолет опять набирал высоту, ив течение несколькихминут это повторялось
снова и снова.
Одинсамолетик упалпередо мнойна землю, я поднял его и обнаружил в
немнастолькожехитроумный,насколькопростой двигатель:вмаленькой
трубочке чуть толще вязальной спицы сгорал порциями реактивный заряд, каждый
раз сновапосылая самолетиквверх. У меня не оставалось сомнений, чтоэто
дело рук Берри и он где-то поблизости.
Отыскатьего оказалосьне такужтрудно.Дети рассказалимне, что
иногда вечеромв паркенеподалекупоявляется человек ираздаетим новые
реактивные заряды. Он же научил ребят мастерить такие самолетики.
Вэтом парке я и обнаружил Берри. Увидев меня, он страшно удивился, но
он удивился еще больше, когда я рассказал ему о посетительнице и о том,как
онао немтревожится. По-моему,оноеесуществованиисовсем забыл. И
похоже, у него небыло ясного представленияотом, сколько времени он уже
здесь находится. Тогда-то и появилось у менявпервые подозрение, что Берри,
при всейсвоейизобретательскойнезаурядности, возможно, не совсем здоров
психически. Как быто ни было, сейчас, оказывается, его пригласили работать
водной из лабораторий НАСА. Обстоятельствоэтопереполняло его радостью,
однако у меня сложилосьвпечатление, чтоегодержат там в качестве своего
рода техническиодаренного шута,чьи занятныеидеидругиебеззазрения
совести используют в собственных интересах.
Вскоре после этого в газетах появились снимки, которые вообще не должны
былибы увидеть свет:политическиедеятели на тайнойвстрече, адмиралв
рубке военногокорабля новейшей конструкции, закрытое заседаниесуда...У
меня небыло никаких сомнений по поводу того, как были сделаны этиснимки.
Однакоэтого Берри быломало,оншелвперед.Теперь онуже говорило
миниатюризации доразмеров порядка атомных. Здесь необходим совершенно иной
подход, ему придется серьезно заняться теорией относительностииквантовой
механикой... Да, конечно,ему предстоит долгий путь, но только этот путьи
ведет к успеху, и он готов пройти его до конца.
-- Миниатюризация доразмеров порядкаатомных? -- переспросил я. -- А
разве ты забыл, как собирался полететь сам?
Но в ответ Берри только посмотрел на меня и улыбнулся.
Ему уже было около пятидесяти, а когдая увидалего снова, прошло еще
летдвадцать пять.Заэто времяяне разпыталсявосстановитьсним
знакомство, но мои попытки не вызывали у Берри никакого ответного интереса.
Я уже непомню, от кого вдругсновауслышал о БерриУинтерстайне. О
том, что он живет в доме престарелых. Берри Уинтерстайн и дом престарелых --
такоеу меня не укладывалось в голове. Сдругой стороны, однако, все мы за
этигоды несталимоложе, и хотя в памяти у меня, когда я думало Берри,
всплывалскореехрупкийподросток или бледный истощенный молодой человек,
Берризаэто время,естественно,должен былсостариться тоже.Так что,
поразмыслив, я пришел к выводу, что пребывание его в доме престарелых вполне
логично: близких уБерринет, позаботиться о нем некому, и чтооставалось
делать с ним, если несунутьтуда, гдеего будутобслуживать? Мнеопять
захотелосьего увидеть.Разыскать адрес наверняка былоне слишком трудно:
общественных домов престарелых не так уж много.
Наконец водном списке яобнаружил егоимя. Я поехалпоуказанному
адресу,иБерридействительнооказалсятам.Янашелегов маленькой
комнатушке. Шкаф, два стула, кровать, стол -- и на столе микроскоп.
-- Ну, Берри, как твои полеты?
Еще спрашивая, я уже почувствовал неловкость: ведь совершенно ясно, что
он отказался от всех былых надежд соорудить самолет. Но в ответ Берри широко
улыбнулся. Егоманера думать и говорить ничутьне изменилась запрошедшие
годы. Когдаятолько вошел в вестибюль, швейцар мненамекнул, что старина
Уинтерстайн здорово хандрит, и многозначительно покрутил пальцем у виска. Но
причина этогомоглабытьлишьвтом, что Берриираньшетруднобыло
понимать, а уж швейцару дома престарелых -- и подавно.
-- Думаешь, я махнул навсе рукой? -- спросилменяБерри. -- Как раз
наоборот,имне, еслихочешь знать,страшноповезло.Да,конечно,ты
удивлен, но именно сейчас я наконец достиг того, к чему стремился всю жизнь,
хотя пошел совсем не в том направлении, которое сначала выбрал.
Ясиделнашаткомстулеиоглядывалжалкуюкомнатенку.Берри,
по-видимому, прочел недоверие у меня на лице, так как продолжал:
--Никакаялаборатория,никакаямастерская,никакиедорогостоящие
приборы мнетеперь не нужны.Все, чтомне нужно, уменяесть!--и он
показал на микроскоп. --Этотприбор даетмнедоступ кпространственным
масштабам, вкоторых я сейчас работаю. Ичем дальше продвигаешься, тем все
становится проще.
-- Я и в самомделе не понимаю, -- сказал я. -- Ты что,конструируешь
самолет для передвижения в микромире?
-- Эти два понятия, самолети микромир, вроде бы совместить трудно, --
ответил Берри. -- И, однако, именно в микромире находится ключ к преодолению
силы тяжести. Именно в нем -- удивительно, как я не понял этого раньше.