"Может
быть, она и впрямь несовсемнормальнаяивозомниласебяптицей?"-
подумал он.
Зайдя в рулевую рубку, Криспин снял со стеныракетницу.Наследующее
утро он дождался, когда женщина выйдет из дому, и выпустил над ееголовой
ракету, предупреждая, что он здесь король,аптицы-егоподданныеи
принадлежат ему. Между прочим, это признавал ифермерпоимениХассел,
приходивший вместе с Квимби. Хассел хотел забрать несколько птицисжечь
их на удобрения, но он не стал этого делать без разрешения Криспина.
По утрам Криспинтщательноосматривалкатер,пересчитывалящикис
боеприпасами,проверялисправностьпулеметныхустановок.Проржавевшая
палуба трещала под тяжестью металлических ящиков. Днище катера всеглубже
погружалось в ил. Во время прилива Криспин слышал, как струи воды,словно
целая армия серебристых крыс, проникают в многочисленные щели идыркиот
заклепок.
Однако на сей раз осмотр длился недолго. Проверив пулеметы на мостике -
над обезлюдевшим побережьем в любую минуту могла появиться стая,инужна
была постоянная боеготовность - Криспин подошел к подзорной трубе. Женщина
возилась с развалившейсярозовойбеседкой,времяотвремениподнимая
голову и глядя в небо над обрывом, словно ожидая, не покажется ли птица.
Вспомнив,чегостоилопреодолетьстрахпередкрылатымиубийцами,
Криспин понял, почему ему не нравится, как женщина ощипывает их. Когдаиз
разлагающихся трупов стали выпадать перья, емузахотелоськак-нибудьих
сохранить. Он часто вспоминал, как птицы стремительно атаковали катер - не
столько страшные, сколько жалкие. Жертвы биологическомкатастрофы-так
называл их комендант района. Причиной катастрофы,пословамкоменданта,
стали стимуляторы роста растений, примененные на полях восточной Англии.
Криспин и сам работал на этих полях лет пять назад, не найдядлясебя
лучшего занятия после службы в армии. Когдапшеничныенивыифруктовые
сады впервые обрызгали новыми стимуляторами, на растенияхосталсявязкий
налет, мерцающий в лунном свете. Благодаря этому унылый сельскийландшафт
стал похож на поле битвы. Повсюду лежали трупы чаекисороксклювами,
увязшими в серебристой массе. Криспин тогда спасмногихполуживыхптиц,
очистив им клювы и перья и отпустив их лететь в родные гнезда.
Спустятригодаптицывозвратились.Первыегиганты,бакланыи
черноголовые чайки, в размахе крыльев достигали десяти-двенадцати футови
своими огромными клювами могли надвое перекусить собаку.Криспинсмотрел
из кабины трактора на круживших над полем птиц; ему казалось, оничего-то
ждут.
Осенью следующего года появилось новоепоколениептиц,ещекрупнее.
Воробьи были величиной сорла,бакланыичайкиразмерамикрыльевне
уступали кондорам. Эти огромные существа, согнанные штормами спобережья,
истребляли скот на лугах и нападали на семьи фермеров. Какие-тоневедомые
причины заставляли их снова и снова возвращаться на отравленныеполя.Но
это были только передовые отряды - воздушной армаде из миллионовкрылатых
гигантов еще предстояло затмить небо над страной.
Но
это были только передовые отряды - воздушной армаде из миллионовкрылатых
гигантов еще предстояло затмить небо над страной. А люди служилиголодным
птицам чуть ли не единственным источником пищи.
Защищая ферму, на которой он жил, Криспин не успевал следитьзаходом
войнысптицамивовсеммире.Ферма,отстоящаяотпобережьяна
каких-нибудь десятьмиль,находиласьнаосадномположении.Уничтожив
молочный скот, птицы стали ломиться в дома.Однаждысрединочи,разбив
деревянные ставни, в комнату Криспина ввалилсяогромныйфрегат.Схватив
вилы, Криспин проткнул незваному гостю шею и пригвоздил его к стене.
После гибели фермера, его семьиитроихработниковКриспинпокинул
разоренную ферму и вступил добровольцем взаградительныйотряд.Вначале
офицер, возглавлявший колонну моторизированной милиции, отказалсяотего
услуг. Внимательно рассмотрев невысокогопарнясвнешностьюхорька,с
носом, похожим на клюв, и звездообразной родинкой над левым глазом,ине
увидев в его глазах ничего, кроме жаждымести,онотрицательнопокачал
головой. Однако чуть позже, пересчитав трупы птиц вокругкирпичнойпечи,
которую Криспин, вооруженный одной лишь косой,превратилвнеприступный
бастион, офицер передумал. Криспину дали винтовку, и спустя четвертьчаса
колонна двигаласьпоразореннымполям,заваленнымскелетамикорови
свиней. Раненых птиц, встречавшихся на пути, тут же пристреливали. В конце
концов Криспин оказался на сторожевом катере, дряхлом суденышке, ржавеющем
на мели между рекой и болотом, в обществе карлика, который катался по реке
в плоскодонке, лавируя среди мертвых тел, и безумной женщины, гуляющейпо
берегу и плетущей венки из перьев.
Целый час, пока женщинахозяйничалаводворепотусторонудома,
Криспин слонялся по катеру, не зная, чем заняться. Наконец она вышла из-за
дома с корзиной для белья, полной перьев, ивысыпалаихнастолвозле
беседки.
Криспин прошел на корму, пинком распахнул дверь и,заглянуввсумрак
камбуза, окликнул:
- Квимби, ты здесь?
Сырой камбуз стал для карлика вторым домом; ночевалонвдеревне,а
днем наведывался на катер, внадеждестатьочевидцемновыхбаталийс
птицами.
Ответа Криспин не получил.Онповесилвинтовкунаплечо,поправил
пулеметные ленты и, не сводяглазсдымкаоткостранатомберегу,
спустился по скрипучему трапу в моторную лодку.
Вокруг катераскопилосьтакмногомертвыхптиц,чтообразовалось
подобие белого плота. Послебезуспешнойпопыткивыбратьсянаоткрытую
воду,Криспинзаглушилмоторивзялврукишест.Многиептицы,
запутавшиеся в тросах и канатах, сорванныхспалубы,весилинеменьше
пятисот фунтов. Криспину с трудом удавалось раздвигать их шестом, илодка
удалялась от катера очень медленно.
Комендант района говорил, что птицы-родственникирептилий.