Весну,лето,осень,многоснежную зиму- и еще
половину весны.
И тот, ктостроил,атеперь работалвнутри, очень хотел понравиться
Пятнистым Оленям.Как это и следует жениху, явившемусяпо веннскому обычаю
просить бус у невесты.
Несмотрянапозднее время, над крышейкузницы вилсядымок.Изнутри
раздавался стук молотка, и тонкий нюх пса улавливал запахи огня и железа.
Ночьюкупецне смеетнипродавать, нипокупать, ночьюневыносит
приговоровсудья.Их делаобязаны совершатьсялишьднем, под присмотром
справедливого ОкаБогов. Кузнецвыше купцаивыше судьи. Когдабы он ни
трудился у наковальни - все благо...
Пес неподвижносидел на краю каменного откоса и смотрел на деревню. Из
лесу черной бесформенноймолнией выпорхнула большая летучаямышь. Такие, с
голубя, водились много южнее, ав здешних лесах -нет.Тутошниесородичи
былислабее и мельче, драться и играть с ними оказалось неинтересно. Ночной
летун коснулся крылом песьих ушей, молча облетел сидевшего зверя и устроился
наветкесосныунего над головой.Ярко светила луна, и было видно, что
чернаяшерстьнагрудкеизагривкеМышанепростоотливалавороным
металлическим блеском, а еще и серебрилась -красиво и густо. Пещерные мыши
из Самоцветных гор живут долго. Уж во всяком случае куда дольше каторжников,
которые работаюттам врудниках.Крылатому охотнику ещедалекобылодо
дряхлости. Его клыкидаже неначали стачиваться, какбываетустариков.
Новое украшение лишь означало мужественную зрелость.
Пес не двигался и смотрел на деревню.
Крышив домах былинизко нахлобученные,земляные,заросшие травой и
цветами. Только возле охлупней рдели, светились отверстия дымогонов.
В одной избе отворилась дверь.Пес вздрогнул, подался вперед, пушистый
хвост в травенеуверенно дернулся... Всветлом прямоугольнике входа возник
девичий силуэт. Девушкашагнула наружу,и дверьза спинойбухнула. Тихий
ночнойвоздухлегкоразносилзвуки.Девушка,нынчевстречавшаясвою
семнадцатую весну, прошлаустены долгого общинного домаи отправилась по
тропинке к ручью.В рукеона держалакорзинку,накрытую полотенцем.Она
несла ужин кузнецу, припозднившемуся с работой.
Пес на краю обрыва лег и опустил голову на передние лапы. Вздохнул...
Почти одновременно с девушкой из леса по ту сторону ручья вышлиолени.
Рогатый вожакс подругами ипотомством. Здешние олени испокон векужили с
людьми вдовериии любви.Точно так же веннам из родаСиницы желтогрудые
птахи садились безбоязненно на ладонь, а детей рода Гадюки никогда не кусали
ядовитые змеи - даже когда ребятишки по недомыслию хватали их за хвосты.
Девушкаперешларучейпокамням,заботливо уложеннымврусло,-
большим, плоским,шершавым: чтобы не сорвалась с мокрого,несоскользнула
нога. Олени, конечно, давнозаметили и узнали ее.
Олени, конечно, давнозаметили и узнали ее. Они зналивсехживших в
деревне.Жившиев деревне были друзья. И дажеболее, чемдрузья. Кровные
родственники. Насчеткровного родства зверя не обманешь, он за версту чует,
где ононастоящее, агденет. Многолет изим, многопоколенийназад,
будущаяПраматерьлюдского племениспасаласьотнебывалогонаводнения,
затопившего лес. Иплохо быей пришлось, ибо она поранила ногу ине могла
быстробежать,-но откольнивозьмись налетелкрасавец Олень,принял
женщину насвою могучую спину,вполнуюскачь унес от беды. А когдавсе
миновало-какводится,ударилсяоземьиобернулсямолодымстатным
мужчиной... С того пошел род. Люди помнили об этом. И олени помнили.
Пес видел, как двеюные важенки отделились от стада и первыми побежали
навстречу-радостно,безробости,безбоязни.Онивстретилисвою
человеческую сестренкувозле переправы. Девушка в длинной веннской рубахе и
красно-синей с белой ниткой поневе соступила с последнегокамнянаберег.
Слухапса достигеесмех.Оленухищекоталиносамиееруки, гладившие
любопытныемордочки.Поздоровавшись, лесные девчонки потянулись к корзине.
Старые, величавыесамки и важный вожакнемедленно заметили это и,позабыв
гордиться, дружно прибавили шагу.
Родневпятнистыхмеховыхшубкахдосталосьподобромуломтю
подсоленногохлеба. Пес смотрел с холма на лакомившихся оленейи знал, что
хлеб, оставленный в корзине для ужина, был вынут совсем издругой печи.Не
изтой, чтопекла хлебдля оленейи ихродичей-веннов. Этопотому, что
молодой кузнец, звонко бивший молотом по наковальне, был не родственником, а
гостем. Да таким,что угощатьего за своимстолом, принимая в родню, было
никак невозможно.
Венны чтили старинный закон: тех не берут в мужья, с кем вместе едят. А
колиуж парень из рода Щегла пришелсюда, вознамерившисьстать женихом...
Женихом славницы-Оленюшки...
Пес смотрел с обрыва на кузницу, изредка моргая.
Его настороженныхушейдостигалидалекиеотзвукидвух человеческих
голосов. Слов разобрать он не мог, но в этом не было необходимости. Парень с
девушкой дружески болтали, смеялись чему-то...
Мыш слетел с ветки и селна камень рядом сголовой пса. Тот покосился
на него и вновь стал смотреть.
Емуне требовалосьбежать вниз и слушать возледвери. Он и так знал,
что происходило в кузнице. Своими глазами много раз видел... в другом месте,
в другом времени... в другой жизни.
x x x
Там, внутри,на опрятно обмахнутом верстаке разложено браное<Браное
- вытканноепостаринномуспособу, срельефнымиузорами,образованными
переплетениемнитей.>полотенце, а на нем стоит глинянаямиса счисто
облизанной ложкой. Пришедшего в женихи -да притомеще кузнеца - кормят на
славу, так,что он капельки недоеденной не оставит, уберет в рот даже сверх
сыта.