Третья - спасти чудотворную икону Святого
Василия, - произнес Мефистофель с непроницаемым видом.
Поистине бесчеловечно, подумал Мак, ставить человека перед выбором одного из такого множества вариантов, когда у него болит с похмелья
голова и он еще даже не успел позавтракать. Однако, встретив суровый взгляд Мефистофеля, он не осмелился заявить об этом вслух и спросил только:
- Так что же вы посоветуете мне выбрать?
- Я не вправе давать вам советы, - ответил ему Мефистофель. - Моя воля, мои желания и моя оценка происходящего никак не должны влиять на
ход эксперимента. Вы сделаете выбор, руководствуясь только своими личными соображениями.
- И все-таки, на каком основании я буду выносить решение?
Как мне судить, что я должен сделать?
- Вы должны выработать свои собственные критерии. Так обычно вершится людской суд. Таковы правила, диктуемые свободой вашей воли, особо
оговоренной в подписанном вами документе.
- Дандоло... Алексей... - растерянно пробормотал Мак. - Но я же совсем не знаю этих людей!
- Значит, вам придется познакомиться с ними поближе.
- Если я вас правильно понял, в одном из вариантов мне предлагается убить человека?
- Совершенно верно.
- Вряд ли силы Добра посмотрят на это благосклонно.
- Полагаю, с моей стороны не будет слишком большой дерзостью взять слово от имени архангела Михаила, ибо мы с ним давние приятели, и за
многие годы успели узнать друг друга как нельзя лучше, - возразил Мефистофель. - Будь он сейчас на моем месте, он ответил бы вам, что вы,
очевидно, слишком мало верите в Добро, если думаете, что оно никогда не сможет оправдать убийство, совершенное во имя благой цели. О нет! Мотивы
поступков принимаются в расчет даже самым строгим судом. Добру слишком хорошо известно, что есть грехи гораздо худшие, чем кровопролитие. Однако
это совсем не значит, что Добро склонно прощать всех убийц, а тем более - поощрять подобные действия. Между прочим, здесь Добро мало в чем
расходится со Злом; обе Великие Силы придерживаются почти одинаковых критериев в данном вопросе. Иначе и быть не может -ведь это ось, вокруг
которой вертится колесо прогресса, приводимое в движение вечной борьбой Добра и Зла. К сожалению, ни одна из двух противоборствующих сил пока
еще не занималась подобными вещами на практике, предпочитая не вмешиваться в естественный ход событий: время не властно над бессмертными духами
в такой степени, как над людьми, чья жизнь коротка даже по земным меркам, и это дает нам возможность наблюдать за развитием человечества на
протяжении многих веков. Мы занимаемся только фундаментальными проблемами, которые требуют накопления поистине неисчислимого множества
экспериментального материала, и дальновидность, присущая нам, бессмертным, достигается в основном за счет тех громадных сроков, которые мы можем
потратить на решение той или иной проблемы. Торопиться некуда, впереди - Вечность. А с точки зрения Вечности несколько лет отнятой у человека
жизни - все равно что капля в море. Но, зная, какое большое значение этому придаете вы, люди, мы включили убийство в список действий,
предлагаемых вам на выбор в рамках нашей Тысячелетней Войны. Возвращаясь к началу нашего разговора, я еще раз хочу напомнить вам, что мотивы
ваших поступков будут играть очень важную роль; в каких-то случаях они могут оправдать даже убийство. При оценке ваших действий причины и
следствия, цели и средства их достижения лягут на чаши одних и тех же весов.
При оценке ваших действий причины и
следствия, цели и средства их достижения лягут на чаши одних и тех же весов. - Но как я могу угадать, что получится, если я убью этого самого
Дандоло? Как мне узнать о последствиях убийства - я же не могу заглянуть в будущее?!
- Безусловно, не можете. Однако здесь нет ничего необычного для вас. Ни один из смертных никогда не может заранее предвидеть результаты
своих поступков, и тем не менее все они бывают вынуждены принимать решения. В этом заключается один из парадоксов человеческого бытия. Нет и не
может быть достаточных оснований для убийства, но в некоторых ситуациях его необходимо совершить как во имя Добра, так и во имя Зла.
- Но если я совершу ошибку, меня ждет суровый суд и наказание...
- Никто не вправе судить вас, кроме самой Ананке, или Судьбы, как ее называют. Она вершит свой суд над всеми - и над людьми, и над
бессмертными духами. Наша задача - поставить вас перед моральной дилеммой. А делать выбор должны вы. Такова роль Фауста.
- Ну, хорошо, если так... Напомните еще раз, кого вы предлагаете мне убить.
- Энрико Дандоло, дожа Венеции. Само собой разумеется, вы убьете его только в том случае, если этот способ действий покажется вам
наилучшим.
- А другой... Алекс... Или как там его...
- Алексей, претендент на Константинопольский трон.
- И, наконец, третий вариант?
- Спасти чудотворную икону Св. Василия, покровителя Константинополя. Вы что-то слишком рассеянны сегодня, доктор Фауст. Как это непохоже на
вас - ведь о вашей сверхчеловеческой памяти слагали целые легенды! Мой совет -поскорее собраться с мыслями. Вам предстоит решить весьма
непростую задачу.
- Моя память заметно улучшится, когда пройдет похмелье... Если я не ошибаюсь, вы сказали, что мы находимся возле лагеря франков. - Вы
абсолютно правы.
- Тогда скажите мне, что делают франки возле Константинополя?
Тонкая черная бровь Мефистофеля резко поднялась вверх, и маска холодной вежливости на его лице сменилась выражением крайнего изумления:
- Я полагаю, что столь образованному человеку, каким вы, бесспорно, являетесь, самому лучше знать, что здесь происходит. Ведь мы
переместились всего на несколько столетий назад. Меня удивляет подобное невежество - впрочем, быть может, вы просто не слишком удачно
пошутили... Как вам известно, это Четвертый крестовый поход. Вы должны самостоятельно оценить ситуацию и избрать тот способ действий, который
считаете наиболее правильным.
- Хорошо. Я постараюсь, - произнес Мак упавшим голосом.
- Постарайтесь, - сухо ответил Мефистофель. - Считаю своим долгом напомнить, что с вами подписан контракт на выполнение определенных
действий в строго ограниченный срок. Если вы не выполните взятых на себя обязательств, то тем самым погубите серьезный эксперимент, и вместо
щедрой награды - серебряных кубков, горностаевых мантий и прочей чепухи - заработаете нечто гораздо более серьезное, но, боюсь, не столь
приятное.
- А что это будет? - спросил Мак.
- Вас ввергнут во мрачную бездну, где нет ни верха, ни дна, ни ночи, ни дня, ни времени, ни пространства, и будут мучить вечной пыткой -
непереносимой болью и ужасными кошмарами; вы будете умирать медленной, ужасной смертью - и тут же воскресать, чтобы подвергнуться новым
истязаниям, пока мы не придумаем для вас чего-нибудь похуже.