Но отец не находился. Срок для обжалования близился к концу.
В отчаянии Рудольф бросился к Эльзе Глюк. Она еще не перебралась вдом
Карла Готлиба, переходивший к ней по завещанию,нопунктуальноявлялась
туда, не прекращая работы. В комнате личного секретариатаШтирнерчто-то
диктовал ей, она записывала. Могло показаться странным, что онасидитза
прежней работой, но Рудольф был в таком состоянии, что необращалнина
что внимания.
- А, молодой человек, нукаквашидела?-спросилегоШтирнерс
улыбкой.
- Это вас некасается,молодойчеловек,-сраздражениемответил
Рудольф,-мненужнопереговоритьсфрейлейнГлюк!-иРудольф
вопросительно посмотрел на Штирнера, как бы приглашая еговыйти.Штирнер
прищурил один глаз.
- Конфиденциально? Пожалуйста! - и он вышел. Рудольф, взъерошив волосы,
стал бегать по кабинету:
- Фрейлейн!.. Фрейлейн!.. - началонивдруг,закрывлицоруками,
заплакал навзрыд.
- Что с вами? - спросила Эльза, растерявшаяся от такой неожиданности.
Рудольф подбежал к ней, бросился на колени и, ломая руки, сталпросить
прерывающимся от слез голосом:
- Умоляю вас!.. Не губите меня. Откажитесь от наследства! Ну на что оно
вам? То есть оно громадно, кто же откажется от богатства? Но ведьононе
для вас, я хочу сказать, вы ни при чем, оно к вам пришло неожиданно... Ах,
у меня мысли путаются... А я?.. Я ведь только и жил мыслью об этом... Отец
скопидом, дрожит над каждым грошом. Я наделал столько долгов... Вы! Почему
вы? С какой стативы?Ведьэтоженелепо,нисчемнесообразно,
чудовищно! Ведь это.., я не знаю, что говорю, новыпоймете,пойметеи
пожалеете меня... Откажитесь от наследства, иначе.., я покончу с собой.
- Я не могу этого сделать, - спокойно ответила Эльза.
- Как не можете? Кто же вам может помешать? Разве вы не отказывались от
него?
- Я не помню...
- Сжальтесь, сжальтесь, умоляю! Иначея..,покончус..,да,яуже
говорил об этом... -Рудольфвскочили,треплярукойсвоюрыжеватую
шевелюру, вновь забегал по комнате. Он казался безумным.
Вдруг он остановился и, уставив взгляд в одну точку, сжаллевойрукой
подбородок.
- Проклятие! Проклятие этим рыжим волосам, этому веснушчатому лицу! - и
он дергал себя за волосы и бил по щекам. - Если бы я был хоть красив...А
вы, вы прекрасны... Если бывы,еслибыя..,еслибыясделалвам
предложение?
Эльза улыбнулась. Раскрасневшийся, с взлохмаченными рыжими волосами, он
был необычайно смешон в эту минуту.
- Благодарю вас, но у меня есть жених.
- Конечно, чепуха. Я просто с ума схожу ивыбалтываюсвоимысли.Вы
прекрасны, но не вы, ваше богатство нужно мне. Я, однако, немогдумать,
чтобы такая красота могла быть такой недоброй и.., корыстной! - добавил он
желчно после короткой паузы.
Эльза нахмурилась.
- Я не корыстна.
- Тогда что же мешает вам отказаться от наследстваисделатьменяи
моих сестер счастливейшими людьми?
Подбежав к ней, он вдруг схватил ее за руку и, глядя прямо в глаза,со
всей силы ненасытного желания, задыхаясь, молвил:
- Откажитесь! Откажитесь! Откажитесь!.
- Я не корыстна.
- Тогда что же мешает вам отказаться от наследстваисделатьменяи
моих сестер счастливейшими людьми?
Подбежав к ней, он вдруг схватил ее за руку и, глядя прямо в глаза,со
всей силы ненасытного желания, задыхаясь, молвил:
- Откажитесь! Откажитесь! Откажитесь!..
По спокойному лицу Эльзы прошла тень.Бровинахмурились,внейкак
будто поднималась борьба.
Рудольф, несмотря на все свое волнение, заметил это и началпроситьс
удвоенной силой.
Но в тот момент лицо Эльзывновьпринялоспокойноевыражение,веки
полузакрылись, и она тихо, но решительно сказала:
- Пустите, - высвободила руки и, ни слова большенеговоря,пошлак
двери.
- Куда же вы? Подождите! - Рудольф бросился за Эльзой, пытаясь ухватить
ее за руку. Но в этот момент дверь комнаты открылась, вбежала собакаис
угрожающим ворчанием стала между Рудольфом, иЭльзой.Вследзасобакой
появился Штирнер.
- Э, это уж нехорошо! - сказал он. -Ктожехватаетзарукичужих
невест?
Рудольф стоял, дрожа как в лихорадке, имерилШтирнеранедружелюбным
взглядом. Штирнер спокойно и насмешливо смотрел на него.
Рудольф топнул ногой,быстроповернулсянакаблукахивыбежализ
комнаты. Прыгнув в автомобиль, он стал бормотать, как в бреду:
- Все погибло! Все погибло!..
- Куда прикажете? - спросил шофер.
- Все погибло! Все погибло!КЛюдерсу...Сэтимижесловами"все
погибло!" он вбежал в кабинет Людерса, не обращаявниманиянаклиентку,
которая сидела у адвоката.
- Людерс!Всепогибло!..Онаотказала...Эльзаотказалаповсем
пунктам, этого и надо былоожидать...Завтраистекаетсрокнаподачу
апелляции. Отец пропал... Если бы мы хоть знали, что он умер... Но нет,и
тогда было быпоздно!..Опекунеучредишьвнесколькочасов...Все
погибло... Остается одно: подать апелляцию... Доверенность моегоотцана
ваше имя не уничтожена...
- Но это безнадежно при наличии в деле заявления Оскара Готлиба.
- Все равно, подавайте!.. Может быть, отецнайдетсяктомувремени,
когда дело будет пересматриваться.
Людерс пожал плечами, но подумал, что, пожалуй, это и верно. Главное-
не пропустить срока, а там обстоятельства могут повернуться иначе.
Апелляция была подана. Но Оскар Готлиб по-прежнему неподавалосебе
никаких вестей. Все способы проволочек были исчерпаны, дело было проиграно
Готлибами во всех инстанциях.
Эльза Глюк вступила в права наследства.
8. СТЕКЛЯННЫЙ ДОМ
Увлечение покойного банкира рационализацией сказалось и наархитектуре
егодома,построенногопопоследнемусловуамериканизированной
строительной техники. Красота этой новойархитектурыопределяласьновым
каноном: утилитаризмом. Весь огромный, растянутый в" длину трехэтажный дом
Готлиба был сделанизжелеза,стеклаибетонаивнешнебылскучно
прямолинеен, как разграфленный листгроссбуха.