Дело в том, что ужепослесмертибратаи..,
после вашего отказа от наследства я совершил.., я заложилсвоеимение...
Чтоделать?Молодежьтакжаднанаразвлечения...Большойгород...
Наряды...Столькособлазнов...Даихозяйствонадобылопоправить.
Обязательство было краткосрочное. Не думал же я, чтовыпеременитесвое
решение и все так обернется! Это я говорю не в упрек, а так, впояснение.
И вот теперь, через неделю, имение пойдет с молотка за неуплату долга. И я
разорен... Разоренокончательно,настаростилет,скучейдетейна
руках... Их у меня пятеро да жена-старуха...
- Какова же сумма вашего долга? Оскар Готлиб замялся.
- Большая, солидная сумма, по моим средствам конечно. Двести тысяч...
Эльза подумала.
- Будьте добры подождать, я сейчас дам вам ответ.
Готлиб не ожидал, что все устроится так просто, и стал заранее горячо и
униженно благодарить.
Эльза прошла через комнату личного секретариата, в которойникогоеще
не было, хотя в этот час занятия уже начинались.
"Странно, - подумала Эльза, - что бы это значило?"-ионавошлав
кабинет Карла Готлиба, где теперь постоянноработалШтирнер.Здесьона
застала его.
- Штирнер, сюда явился Оскар Готлиб... Штирнер поднял брови.
- Нашелся? Или воскрес из мертвых? Нучтож,лучшепоздно,чемне
вовремя. Что ему надо?
- Он просит денег... Его имение продают с молотка.
- Сколько?
- Он говорит, что имение заложено за двести тысяч. Штирнер поморщился.
- Врет! Имение со всем инвентарем не стоит ста тысяч. Песок да кочки...
Дадим ему сто тысяч и пусть проваливается!
- Послушайте, Штирнер, я все-таки чувствуюсебяневольнойвиновницей
его несчастий и потом.., он так жалок... Ему не легко былоявитьсясюда.
Дайте ему двести тысяч... Пожалуйста!
Штирнер рассмеялся.
- Пожалуйста! Это великолепно! Главабанкирскогодомапочтительнейше
просит своего приказчика! Фрейлейн Глюк, все принадлежит вам и вашеслово
- закон.Моеделомаленькое:вертетьколесоиисполнятьприказания
начальства.
Он быстро подписал чек на двести тысяч, положил чековую книжку в стол и
запер на ключ.
- Вот чек.
- Благодарю вас.
- Опять! Когда вы научитесь быть хозяйкой?
Эльза вышла из кабинета и протянула Готлибу бумагу.
- Вот чек на двести тысяч...
Оскар Готлиб взялчектрясущейсяотволнениярукойисталвновь
благодарить и извиняться.
- Пожалуйста, не благодарите меня, - смущенно ответила Эльза,-лучше
расскажите мне, что с вами случилось.Кудавыпропалипослесудебного
заседания?
Они опять уселись.
- Болел.., болел, да и очень странной болезнью. Когда я вышел изсуда,
меня вдруг охватила боязнь людей и стыд... Мне стыдно былопоказатьсяим
на глаза... Вы знаете, что портретывсехучастниковсудебногопроцесса
печатались во многих газетах.
И мне казалось, что каждый встречный, каждый
проезжающий извозчик, даже мальчишки указывают на меня пальцами и говорят:
"Вот человек, лишенный братом наследства за неблаговидный поступок!" И так
как никто не знал, в чем состоит этот неблаговидныйпоступок,токаждый
мог думать, что ему угодно: может быть, ясовершалподлоги-делална
векселях подписи брата, а можетбыть,ипокушалсяотравитьего.Ия
бежал...-Стариквздохнул.-Да,ямногопережилгорькихминут,
фрейлейн... Бежал я совсем недалеко. Меня искали по всему свету, а я жил в
этом же самом городе. Яукрылсявнадежномместе,усвоегостарого,
одинокого друга. "Еслитывыдашьтайнумоегопребыванияхотьодному
человеку, я покончу с собой", - сказал я ему. Но об этом ненадобылои
говорить, он не выдал бы и так.
- Но, простите, - Эльза засмеялась, - вам не было стыдно этого друга?
- Нет! И что удивительно, я не знал его адреса, но нашелегоквартиру
по какому-то непонятному наитию... Так,шелипришел...Ещенеменее
удивительно: друг встретил меня так, как будто ожидал этойвстречи,хотя
мы несколько лет не видались и даже не переписывались с ним; долгоевремя
я не удосуживался разыскать и навестить его. "Вот ты и пришел",-сказал
он мне просто. У него я и прожил. И все время я испытывал чувство страха и
стыда. Иногда, вечерами, я как будто приходил в себя. И дажеподумывало
том, чтобы выйти на другой день подышать свежим воздухом. Но ночью вдруг я
чувствовал, что страх и жгучий стыдвновьнаполняютменятак,чтона
голове шевелятся корни волос.., прямо наваждение какое-то!Яплотнее,с
головой, укрывался одеялом и лежал притаившись,боясьпошевельнуться.А
наутро не выходил в столовую, отговариваясь головной болью.Окнавмоей
комнате были завешены наглухо.
- Как это странно, - задумчиво сказала Эльза.
- Я читал газеты и, холодеяотстраха,следилзапоисками.Но,к
счастью для меня, они шли по ложному пути. За все время я только одинраз
смеялся: когда прочитал в газетах, что "меня" нашлигде-товАргентине,
забылсейчас,вкакомгороде.Конечно,этооказалосьошибкой.Мой
"двойник" был фермером,приехавшимвгородпосвоимделам.Судяпо
портрету в газете, он действительно похож на меня.
- И долго у вас продолжалось это состояние?
-Ровнодотогосамогодня,когдапоследняясудебнаяинстанция
окончательно и бесповоротно решила дело в вашу пользу. Тогда мне все сразу
стало безразлично, иявернулсядомой,гдеижил,поканеполучил
извещения о предстоящих торгах.Иярешил,чтоединственныйчеловек,
который может спасти меня...
Он не закончил своего рассказал, так как в комнату вошли ЗауериЭмма
Фит. Готлиб поднялся и поспешил уйти.
Вид Зауера и Эммы поразил Эльзу. Зауербылвофраке,Эммавбелом
платье с букетом белых цветов на груди.