Готлибфинансировал
не только банки, но и крупную промышленность. Не мудрено, чтонеожиданная
смертьГотлибаявиласьсобытиемдня.Газетыобсуждаливозможные
последствияэтойкончиныдлятехилииныхкредиторов,гадалиоб
изменявшемся соотношении финансовых силиосудьбебанка,потерявшего
своего главу.
Задавался вопрос: станет ли кто-либо на место Готлиба, илибанкбудет
ликвидирован?
Газетныекорреспондентыосведомляличитателейонаследниках-
родственниках Готлиба: младший брат покойного, землевладелец Оскар Готлиб,
имеет сына Рудольфа двадцатичетырехлетичетырехдочерей.Какая-то
газета высчитала даже, какой капитал придется на долю молодого человекаи
богатых невест, хотя точно никто не знал, как велико было имущество.
Коммерсантыволновались,газетышумели,авдомеКарлаГотлиба
заканчивался последний акт трагикомедии человеческой жизни.
В доме ужераспоряжалисьнаправахзаконныхнаследниковэкстренно
вызванные Оскар Готлиб, красный, загорелый, неповоротливый человек, иего
веснушчатые лопоухие дети.
ОскарГотлибхмурилсяиподжималгубы.Возможностьразбогатеть
разжигала искорки в его прищуренных глазах. Ночувствотактаиотчасти
искреннее сожаление о потере брата делали его сдержанным.Затоегодети
ликовали открыто, без удержу предаваясьсладкомупредвкушениюобладания
богатством. Сын Рудольф, Луиза и Гертруда - старшие дочери Оскара - ходили
из комнаты в комнату, осматриваликартины,трогалидорогиебезделушки,
присаживались на мягкие кресла,ощупывалирукамиматерию,делиливещи
между собой, спорили, смеялись, строили планы...
ИзуродованноетелоКарлаГотлиба,вместесотрезанныминогами,
похорониливдорогомсклепетяжеловеснойархитектуры.Следующийза
похоронами день назначили для вскрытия завещания.
Актэтотбылобставлендовольноторжественно.Былиприглашеныи
некоторые служащие Карла Готлиба, в том числе Зауер, Штирнер, Глюк и Фит.
Штирнер со скучающим видом сидел записьменнымстоломирисовална
листе бумаги собак.
- Послушайте, вы секретарь моегопокойногодядюшки?-окликнулего
Рудольф Готлиб. - Будьте так добры, проводите меня в верхний этаж, яхочу
осмотреть...
Штирнер молча надавил кнопку звонка на столе. В дверях показался лакей.
- Ганс, проводитегосподинаГотлиба-младшеговверхнийэтаж!-и
Штирнер опять углубился в рисование собак.
Рудольф промолчал, но краска гнева залила его веснушчатое лицо.Зауер,
который наблюдал эту сцену, сидя в углу с Глюк и Фит, усмехнулся.
- Смотрите, Эльза, Штирнер держится так, как будто он самнаследник...
Признаться, я не понимаю его игры. Он точно сам напрашивается на то, чтобы
новые хозяева выбросили его за дверь...
- Еще неизвестно, что будет с нами, - озабоченно сказала Эмма.
..
- Еще неизвестно, что будет с нами, - озабоченно сказала Эмма.
- Ну что же, уволят - придется поступить кассиршей в бродячийцирк,-
рассмеялась Эльза.
- Перестаньте шутить, Эльза. Я говорю совершенно серьезно. Штирнер явно
ведет какую-то большую игру.
Понизив голос, Зауер продолжал:
- Вам не кажется, чтосмертьКарлаГотлибапроизошлапристранных
обстоятельствах?
Эльза посмотрела на Зауера.
- Что вы хотите сказать, Отто? Ведь Штирнерадаженебыловмомент
катастрофы...
- Ага! Значит, и вам эта мысль приходила в голову - мысльотом,что
смерть Готлиба неслучайна?Собака!Что,еслисобакадействовалапо
необъяснимому внушению? Если я не ошибаюсь, Штирнер в своей научной работе
как раз занимался вопросами внушения и передачи мыслей на расстояние... Вы
знаете, какие чудеса он проделывает со своими собаками?Помнитевечером,
когда мы возвращались с прогулки, Фальк подбежал к вам...
- Какие ужасы! - прошептала Фит.-Вдругонвнушитсобакамиони
загрызут нас?..
Зауер усмехнулся.
- От этого он неполучитпользы...СобакиШтирнера,проститемне,
охотятся на более крупную дичь. Но какуюпользуизвлечетонизсмерти
Готлиба? Этот странный человек окружает себя глубокой тайной.Вызнаете,
мы с ним служим более года и каждый день видимся, нония,никто-либо
другой никогда не были в его комнате. Что онтамделает?Какиезамыслы
обдумывает он в тиши?..
- ..И неподумаю.ТыможешьвзятьсебепейзажКоро,ноСвятого
Себастьяна я не уступлю!
Сестры Готлиб прошли мимо, споря о дележе дядюшкиного наследства.
Зауер замолчал.
По дому раздались звонки, сзывающие всех вбольшойкабинетпокойного
хозяина.
Там уже сидел за письменным столом нотариус, сухонький бритый старичок,
вочкахвчернойчерепаховойоправе.Онбылбольшойформалисти
категорическиотказалсясообщитьнаследникамчто-либоосодержании
завещания до его вскрытия. И теперь Готлибы с невольным волнением смотрели
на толстый портфель нотариуса, скрывавший тайнунаследства.Нотариусне
спеша извлек изпортфеляпакет,предъявилегодляобозренияцелости
печатей, вскрыл и начал читать.
По завещанию все имущество переходило брату покойного, ОскаруГотлибу,
с выделением довольно крупной суммы фрау Шмитгоф и более мелких-старым
служащим.
Готлибы вздохнули с облегчением, выслушав завещаниедоконца.Ноих
лица вдруг вытянулись, когда нотариус среди наступившей тишины сказал:
- Это первое завещание...
- Значит, есть и второе? - с тревогой спросил Оскар Готлиб.
- Есть, и я оглашу его, - ответилнотариус.Послетойжепроцедуры
осмотра печатей он вскрыл и огласил и второе завещание, сделанное всего за
месяц до смерти Карла Готлиба.
- "В отмену всех ранее составленныхзавещанийвсепринадлежащеемне
благоприобретенное движимое инедвижимоеимущество,вчембыонони
заключалось,завещаювполнуюсобственностьслужащейуменя
стенографисткой Эльзе Глюк.