Такие предметы Вадим видел только в кино.На всей Планетебыло
небольшесотниэкземпляров этого страшного оружия,и оно выдавалось
только капитанам сверхдальних десантных звездолетов.
-- Какой я неуклюжий, -- пробормотал Саул, подобрал скорчер и сунул
его под мышку. Затем он поднял портфель и объявил: -- Я готов.
Некоторое время Антон смотрел нанего, словно собираясь спросить о
чем-то. Затем он сказал:
-- Пойдемте, Саул. Аты,Вадим,приберидомаи отнесистарику
инструмент. Он в багажнике. Я имею в виду, конечно, инструмент.
-- Слушаю, шкип, -- сказал Вадим и пошел в гараж.
Труднобыть оптимистом, размышлялон.Ведьчтоестьоптимист?
Помнится,в каком-тостаринномвокабулярии сказано, что оптимист суть
человек, полный оптимизма. Там же,статьей выше, сказано, чтооптимизм
сутьбодрое,жизнерадостное мироощущение,при котором человек верит в
будущее, в успех. Хорошо быть лингвистом -- сразу все становится на свои
места.Остаетсятолькосовместить бодрое, аравноижизнерадостное
мироощущение с пребыванием на борту тяжело вооруженного лунатика...
Он забрал избагажника скальпель и биоэлементы и направился к дяде
Саше. Старик сидел на корточках под красным "рамфоринхом".
-- Дядя Саша, -- сказал Вадим. -- Вот вам новый скальпель и...
-- Не надо,-- сказал дядя Саша. Он вылезиз-под "рамфоринха". --
Спасибо. Мне подарили вот это. -- Он похлопал "рамфоринха" по полирован-
ному боку. -- Говорят, он очень живуч, а?
-- Подарили?
-- Да, один молодой человек, весь в белом.
-- Ах, воткак, -- сказалВадим.-- Значит, он былуверен,что
улетит с нами. Или, может быть,он намеревался прорваться в "Корабль" с
боем?
-- Что? -- спросил дядя Саша.
-- Дядя Саша, -- сказал Вадим, -- вы знаете, что такое скорчер?
-- Скорчер?Да,знаю,конечно. Это микроразрядноеустройство на
ткацкихавтоматах.Правда,теперьихнет, но,помню, лет семьдесят
назад... А что, этот человек в белом тоже старый ткач?
-- Может быть,он и ткач тоже,но скорчер у него,дядяСаша, не
микроразрядный.
Вадим задумчиво пошел к своему коттеджу. Домаон бросил постельное
бельев мусоропровод,переключилхозяйственнуюавтоматикунарежим
отсутствияи, выйдя накрыльцо, написал карандашом на двери:"Уехал в
отпуск. Прошу незанимать".Затемонотправился кАнтону.Прибирая
Антоновкоттедж,онпродолжалразмышлять.В концеконцов,невсе
потеряно. Тахорги,надо признаться, уже основательно приелись. Пандора,
если говорить честно,-- это всего-навсегоочень модный курорт.Можно
только удивляться, как я там высидел три сезона. Какой стыд, подумалон
вдруг сэнтузиазмом.Ведь быловремя, когда я хвастался ожерельемиз
зубовтахорга иразводилнесусветнуюпандориану!Швырять вСамсона
черепом тахорга -- какая банальность! Самсон достоинбольшего, и Самсон
будет увековечен.
Ведь быловремя, когда я хвастался ожерельемиз
зубовтахорга иразводилнесусветнуюпандориану!Швырять вСамсона
черепом тахорга -- какая банальность! Самсон достоинбольшего, и Самсон
будет увековечен. Неизвестнаяпланета --этонеизвестная планета.По
неизвестнойпланете бродятнеизвестныезвери. Они,бедняги,ещене
знают, каких зовут.Аяужезнаю. Тамядобуду первого в истории
"самсона непарноногого перепончатоухого" или,скажем, "самсона неполно-
зубого гребенчатозадого"...ЗапуститьвСамсоначерепомсамсона--
такого еще не было.
Когдаонвернулсяналужайку, "Корабль"былготовкстарту.
Верхушка его больше не следила за солнцем, иней на траве вокруг исчез.
Вадим удобно устроился в люке, свесив ногу. Онсмотрелна Антонов
коттедж с распахнутой стеной, на зеленые кроны сосен, на низкиеоблака,
в которых то появлялись, то исчезали голубые проталины. Да, друг Самсон,
непарноногий брат мой,мстительно подумал он.Может быть, ты и не плох
против какого-нибудь библейского льва,но где тебе тягаться со структу-
ральнымлингвистом...Ночтозабавно:мнебыи в голову не пришло
тащиться отдыхать на неизвестную планету,еслибынеэтотстарикв
белом.Дочегожемыкосныйнарод,дажелучшие из структуральных
лингвистов! Вечно нас тянет на обжитые планеты...
НалужайкувышелэрдельТрофим. Онпомигал наВадимадобрыми
слезящимися глазами, зевнул,сел и принялся чесать заднейногой у себя
за ухом. Жизнь была прекрасна и многообразна. Вот Трофим, подумал Вадим.
Стар, глуп, добр, но --смотрите-ка!-- может ещенапугать... А может
быть, все лунатикибоятсясобачьего лая. Вадим уставился на Трофима. А
почему я,собственно, решил,что Саул Репнинлунатик или как этотам
называлось?.. Зачемтакое искусственное предположение?Проще предполо-
жить, чтоисторикСаул никакой не историк,а просто соглядатай какой-
нибудь гуманоидной расы у нас на планете.Как Бенни Дуров наТагоре...
Этобылобыславно--целый месяц неизвестных планет и таинственных
незнакомцев...И как все отлично объясняется! Самостоятельно с Земли он
выбраться не может, собак он боится, а на неизвестную планету ему нужно,
чтобы за ним туда прислаликорабль--нанейтральную,таксказать,
почву.Вернетсяонксебе и расскажет:так,мол,и так,люди они
хорошие, полны оптимизма,и завяжутся у нас с ними нормальные гуманоид-
ные отношения...
Вадим спохватился и крикнул в коридор:
-- Антон, я на борту!
-- Наконец-то, --откликнулсяАнтон. --Ябылорешил,чтоты
дезертировал.
Из-задеревьев,безобразно крутя хвостом, появился тощийкрасный
"рамфоринх" и, неестественно завывая, началописыватьвокруг "Корабля"
кругпочета.ДядяСаша, откинувдверцу,махалчем-тобелым.